Однажды в поезде старик перевернул мою судьбу.
Прошло несколько лет, но воспоминание живет во мне, будто сон, который не хочет растворяться в утреннем свете. Меня зовут Игорь, и тогда я был студентом в Екатеринбурге, готовясь к свадьбе с первой любовью — Аней. Её родители смотрели на меня как на подарок судьбы, а я парил в облаках. Аня была словно падающая звезда — ослепительная, с улыбкой, от которой у всех замирали сердца. Огонь! Вот что это было. Она шагала по жизни, как вихрь, и никто не мог устоять перед её обаянием. А ещё она пела — голос будто приходил из иного мира, и я, простой паренёк, чувствовал себя избранным, раз такая девушка согласилась стать моей.
Иногда мне казалось, что её лёгкость — всего лишь маска, что она играет роли, чтобы добиться желаемого. Но я гнал эти мысли, убеждая себя: после свадьбы всё станет иначе, я приручу её, и мы заживём в любви да согласии.
За пару дней до свадьбы я поехал в родную деревню под Пермью — обсудить с роднёй последние приготовления. Аня отказалась ехать: «У меня зачёты, Игорь, да и что мне там делать? Вы сами справитесь». Я махнул рукой и отправился один. Пробыл там три дня, а потом сел на поезд обратно — скучал по ней так, что сердце ныло, как ржавая пружина.
Разговор, который разорвал небо.
Поздно вечером, когда поезд уже подкатывал к Екатеринбургу, я набрал Аню. Хотел сказать, что скоро буду, намекнуть, как было бы здорово, если бы она встретила меня. Но в трубке гудел смех и музыка — она явно была в баре, веселилась на всю катушку. «Привет, Игорь! Тут такие классные ребята, не скучай!» — залилась она смехом. Я спросил, не хочет ли она заехать на вокзал, ведь у меня были сумки с гостинцами от родителей: солёные грибы, деревенская колбаса. Не то чтобы ждал, что она их потащит, просто хотел увидеть её лицо.
Но Аня рассмеялась: «Ты чего, серьёзно? Лови такси и не парься, у меня тут веселье в разгаре! Последние дни холостяцкой жизни, понимаешь?» Она добавила, что познакомилась с какими-то музыкантами и сейчас будет петь. «Гитару уже несут, не могу их подвести!» — воскликнула она.
Я застыл. Прошептал: «Аня, я думал, ты соскучилась…» — но голос предательски задрожал. Она фыркнула: «Да брось, не грузись! Сходи в вагон-ресторан, возьми пивка, расслабься!» — и бросила трубку. Я стоял, сжимая телефон, и чувствовал, как слёзы жгут глаза. Представил, как выхожу на перрон один, как набрасываются таксисты, как возвращаюсь в пустую квартиру, а она в это время поёт чужым парням.
В купе сидел лишь один человек — старик с лицом, изрезанным морщинами, но с глазами, полными тепла. Он молча наблюдал, как я сжимаю кулаки, чтобы не расплакаться, а потом не выдержал: «Что стряслось, сынок?» Я выложил ему всё — про Аню, про её слова, про страх перед будущим. Он выслушал и тихо спросил: «И ты хочешь прожить жизнь с такой женщиной?»
Спасение от деда.
На вокзале его встречали внуки — двое крепких парней на старенькой «Ладе». Старик, назвавшийся Василием Ивановичем, приказал им: «Помогите парню, довезите до дома». Они не просто довезли, но и затащили сумки на четвёртый этаж, постояли в тёмном подъезде, пока я копался с ключами — в нашем доме случалось всякое.
Этот вечер стал переломным. Наутро, пока Аня спала после гулянки, я собрал вещи и ушёл. Свадьба? Не будет её. Ни её слёзы, ни угрозы родителей не заставили меня передумать. Слова деда в поезде звучали в голове, как колокол: я понял, что Аня — не та, с кем хочу делить жизнь.
Теперь я не жалею. У меня есть жена — простая, верная, не певица и не королева вечеринок. И я благодарю судьбу за тот поезд и за деда Василия Ивановича — он спас меня от ошибки, которая могла бы раздавить.
