Я — содержанка. Если уйду, лишусь всего: дочери, денег, роскоши… Но счастья нет.

Провинцию ненавидела всегда. Убогие улочки, три магазина на весь посёлок, тишина, к вечеру превращающаяся в назойливый гул. Зимой — словно вымерший мир. Если бы в юности кто-то спросил о мечтах, ответила бы не задумываясь: «Одна — свалить отсюда. Навсегда».

Красотой я не блистала, но рядом был Серёжа — одноклассник, боготворивший меня с малых лет. Терпел мои капризы, резкие слова, ледяные взгляды. Даже когда уезжала на лето к отцу в деревню, по возвращении он всё так же ждал у подъезда — с тем же обожанием в глазах.

Мы с братом учились, отец остался без работы, мать еле сводила концы с концами. Когда не было денег даже на парикмахера, я брала ножницы и стригла братьев сама. Постепенно поняла — у меня получается.

После выпускного, в глухую провинциальную ночь, осенило: это мой шанс. Собрала вещи и рванула в Москву. Поступила на курсы стилистов.

Преподаватель быстро разглядел во мне талант и позвал в свой салон. Клиентки научили меня уходу за собой, стилю, макияжу. Сначала сидела в забегаловках, потом — в дорогих ресторанах. Мне нравилось, как на меня смотрят. Я будто менялась.

И вот в одном из таких мест встретила его.

Он поднял мою сумку, выскользнувшую из рук. Заметила его раньше — хмурый, погружённый в себя. Позже мы оказались рядом в метро. Спросил, куда я еду, и — не поняла, как сама согласилась — мы уже сидели в его машине. В роскошном внедорожнике, последней модели. Рассказала о работе, а он высадил меня у дома, где снимала комнату.

Через месяц он вошёл в мой салон. Нашёл. Искал. С этого всё началось.

Он был старше на 35 лет, но смотрел на меня, как на богиню. Водил в элитные рестораны, возил на курорты, селил в люксовые отели. Говорил, что любит. Я — простая девчонка из глухомани — попала в сказку. И не хотела просыпаться.

Конечно, он был женат. Но утверждал: между ними давно конец. Детей? Никогда не было. И тогда я поняла — это мой шанс.

Я была молода. Но разве молодость — помеха для материнства? Знала: ребёнок привяжет его навсегда. А его ласки стали даже приятны.

Забеременела почти сразу. Жила, как в раю. Подарки, забота, внимание… Когда родилась Алиса, он светился от счастья. Носил её на руках, словно фарфоровую куклу, заваливал игрушками, платьями.

Алиса росла принцессой: няни, репетиторы, лучшие школы. А я бегала по салонам, привыкая к новой жизни. Стала капризной, грубой, могла накричать на официантку или мастера. Я больше не была той провинциальной мышью. Я была Матерью его ребёнка. И хотела большего.

Он купил мне салон, подарил квартиру, машину. Но статус любовницы не менялся. От этого внутри всё кипело. Я злилась. А он… стал контролировать. Запрещал выходить одной. Боялся, что уйду.

Всё это было шикарно… но не хватало свободы. Той, что когда-то дарил мне Серёжа.

И вот однажды в ТЦ я увидела его. Серёжу. Он шёл, обняв беременную девушку. В простых куртках, со счастливыми лицами, они разглядывали детские вещи. Он не просто не заметил меня. Он посмотрел сквозь меня — с отвращением. И прошёл мимо, целуя её в висок. А я стояла, как опавший лист, оторванный от земли, которая дала ему жизнь.

Теперь я на развилке.

Уйду — потеряю всё. Алису. Деньги. Роскошь. Его поддержку. Останусь — навечно останусь чьей-то содержанкой. Даже не женой. Просто тенью.

Страшно. Старею. Не знаю, смогу ли ещё полюбить.

Страшно, когда Алиса плачет ночью. Когда в школе её дразнят: «Дедушка за тобой пришёл». А я не смогу ответить на её будущие вопросы: «Мама, зачем ты это сделала?»

Всё чаще просыпаюсь и мечтаю вернуться в наш старый дом. Быть свободной. Просто жить. Но с деньгами в кармане.

А потом беру кофе, смотрю в зеркало, беру телефон — и звоню. Парикмахер, маникюр, шопинг… Держусь за внешнее, лишь бы не слышать, как внутри всё рушится.

На сколько меня хватит? Не знаю.