**Дневник.**
Сегодня случилось нечто неожиданное. Накрывала на стол, когда раздался звонок. Думала, курьер или, на худой конец, соседка снизу. Но на пороге стояла… Оля. Бывшая жена Сергея. С сумкой через плечо, с твёрдым взглядом. Вошла без приглашения и, не здороваясь, бросила:
— Надо поговорить. С глазу на глаз.
— У меня от жены нет тайн, — резко ответил Сергей.
— Я могу выйти, — предложила я, будто в чужой квартире.
— Не надо, — перебил муж.
— Ладно, — кивнула Оля. — Пусть слушает. Это и её дело.
Я застыла, не понимая, чего ждать. Но даже представить не могла, какая правда сейчас обрушится на голову.
Ещё в двадцать два мне сказали, что детей не будет. Неожиданный удар — я-то шла на обследование просто так, из интереса. Подруга выбила скидку в хорошей клинике, ну я и подумала: «А почему бы и нет?»
Диагноз прозвучал как приговор. Один из лучших врачей прямо заявил:
— Только чудо. Всё остальное — бесполезно.
Десятки анализов, походы по клиникам, слёзы по ночам. Всё зря. Своих детей не будет. ЭКО — не вариант. Усыновление? Боялась. Не потому что чужой, а потому что вдруг не смогу полюбить.
Мужчины уходили. Кто сразу, кто через полгода. К тридцати трём я так и не вышла замуж. Но жизнь была насыщенной: работа, спорт, поездки, книги. Только сердце пустовало.
Сергея я нашла на сайте знакомств. Не верила в судьбу, но он оказался не просто хорошим человеком — добрым, сильным, надёжным. У него были двое — Артём и Алиса. Развёлся пять лет назад, исправно платил алименты, виделся с детьми каждые выходные.
Меня не испугало его прошлое. А его — моя бездетность.
Всё развивалось быстро. Через восемь месяцев он сделал предложение. Я согласилась без раздумий — с ним я наконец почувствовала себя желанной.
Дети были замечательные. Умные, воспитанные. Алиса сразу ко мне потянулась. Артём держался настороженно, но без агрессии. Я не лезла, но они сами постепенно приняли меня.
И всё было хорошо… пока в нашу жизнь снова не ворвалась Оля.
— Половину детства я их таскала на себе, — заявила она без предисловий. — Теперь твоя очередь. С завтра они переезжают к тебе.
— Ты что? — Сергей остолбенел. — Это шутка?
— Устала. Хочу пожить для себя. Теперь ты — полноправный отец, а я — мать по выходным.
Я молча сжала кулаки. Сергей пытался спорить: «А как же дети? Их психика?» Но Оля стояла на своём. Либо он берёт их официально, либо она подаёт на лишение прав.
Когда дверь закрылась, Сергей с растерянностью посмотрел на меня:
— Что будем делать?
— Забирай, — ответила я. — Но только через суд. Чтобы завтра она не передумала. Дети — не чемоданы.
— А ты… Ты уверена?
— Я привыкла к ним. А своих у меня не будет. Пусть будут они. Главное — чтобы им было хорошо.
Утром Сергей позвонил Оле — согласился, но только с бумагами. Та неожиданно легко согласилась.
Артём и Алиса приехали с чемоданами. Напуганные, растерянные. Алиса тут же спросила:
— Мама нас… больше не любит?
Я присела рядом:
— Конечно любит. Просто решила, что и папа должен быть рядом. Вы же все эти годы жили с ней, а теперь поживёте с нами. А маму будете видеть часто. Мы вас очень любим.
Девочка кивнула. Не до конца поверила, но в глазах появилось спокойствие.
Жизнь перевернулась. Расписание, кружки, уроки. Гостевая комната стала детской. Алиса доверяла мне секреты, мы вместе готовили, рисовали, смотрели мультики. Артём раскрывался медленнее, но и он стал ближе.
Я не просто справлялась — я оживала. Каждый день с ними дарил мне то тепло, которого не хватало с двадцати лет.
Через год Оля вернулась. Наигралась в «свободу» и заявила — хочет детей назад.
Но я не отступила.
— Они живут с нами по решению суда. Не игрушки по твоей прихоти. Подумай о них, а не о себе.
Оля пыталась давить на детей. Но те уже всё решили.
— Мы остаёмся, — твёрдо сказала Алиса. — С папой и с тобой.
Ещё через год Сергей, куря на балконе, признался:
— Ты стала им настоящей матерью. Они тебе доверяют больше, чем мне.
— А знаешь… — улыбнулась я. — Врач когда-то сказал, что я смогу стать мамой только по чуду. Вот оно и случилось. Просто не так, как я думала.
И я взглянула во двор, где двое детей качались на качелях. Не родные по крови — но по любви. А ведь материнство — это и есть любовь.
