Никогда бы не подумал, что стану обузой для родной кровиночки…
Меня зовут Василий Фёдорович. Прожил всю жизнь бок о бок с любимой супругой Галиной. Но четыре года назад она покинула этот мир, оставив меня одного. Нет, не совсем одного — с семьёй моей дочери Татьяны, которая ютилась со мной в нашем старом доме на окраине Красноярска.
Мы с Галей старались дать Танюше всё, что могли. Растили её в тепле и заботе, чтобы не знала нужды. Каждое лето ездили к Енисею — грелись под сибирским солнцем, ловили рыбу, смеялись. Дочь выросла, отучилась в институте, устроилась на хорошую должность. Потом вышла замуж за Виктора, и у них родился сынок, мой внучок Кирилл. Мы с Галиной светились от счастья, став бабушкой и дедушкой. Но её уход разорвал мне душу, и до сих пор эта рана не затянулась.
Мне 65, и вроде бы здоровье ещё держится. Правда, то поясницу прихватит, то давление подскочит. Но я не жалуюсь. Жили мы втроём — я, Таня, её муж и Кирюша. Дом небольшой, трёхкомнатный, но родной. Однако недавно дочь вдруг заявила, что я им мешаю. Кирилл оканчивает школу, и, по её словам, в доме стало тесно.
Я заметил, как моё присутствие стало всех раздражать. То телевизор громко включу, то в зале сижу, то Виктору мешаю работать. Чтобы не быть помехой, стал целыми днями пропадать на улице — бродил по скверу, уходил на рыбалку, сидел на лавочке у старого пруда. Возвращался лишь к ночи, но и это не помогло. Таня всё равно хмурилась.
А потом она выложила своё решение: «Пап, тебе пора в пансионат». У меня земля ушла из-под ног. «Тань, да ты о чём?! Это мой дом! Я всю жизнь вкалывал, чтобы у нас была крыша над головой. Почему вы не переедете к родителям Вити? У них трёшка в центре, они одни живут!» — не выдержал я.
Таня вспылила: «С его матерью я не уживусь! Мы и так чуть не на ножах. Пап, пойми — нам нужно пространство. Кириллу скоро в институт, а ты… ты просто мешаешь!»
Я пробовал уговаривать: «Можно же договориться, если захотеть. Ты просто хочешь выжить меня, чтобы стать полноправной хозяйкой!»
Но она поставила ультиматум: три дня на раздумья. Пригрозила, что если откажусь — упрячет в психушку. От страха у меня холодело внутри. Неужели моя кровь способна на такое? Воля сломлена — согласился.
В тот же день она отвезла меня в дом престарелых на окраине. Комната досталась маленькая, но чистая. Я не отчаивался — выходил в сад, дышал воздухом, кормил ворон. Там и познакомился с Людмилой Петровной. Подошла сама, с улыбкой:
«Вы новенький? Я вас раньше не видела».
«Да, всего неделю», — буркнул я.
«Что, тоже детям жизнь отравлял?» — горько усмехнулась она.
Удивился: «Откуда знаете?»
«Да у меня та же история. Меня зовут Людмила. А вас?»
«Василий».
Разговорились. Оба потеряли супругов, оба брошены детьми. Люда призналась, что сын не навещал её уже три года. Её общество стало для меня спасением.
Прошёл год. Сидел я в саду, как вдруг услышал: «Дядя Ванич? Это вы?» Передо мной стояла Оля, подруга Тани. Глаза её округлились.
«Я тут живу, Оленька. Как Таня? Они не звонят, не приезжают…» — голос дрогнул.
Оля нахмурилась: «Она сказала, что вы уехали в деревню, купили избушку. Что вы здесь делаете?»
«Обманула тебя, Оля. Я ей не нужен, вот и сплавила сюда», — выдохнул я.
Оля, врач по профессии, оказалась тут по работе — подменяла коллегу. А через две недели вернулась с неожиданным предложением:
«Дядя Ванич, у меня пустует мамин дом под Красноярском. Переезжайте! Я одна, мне он не нужен. Там и огород, и речка рядом. Соглашайтесь!»
Я онемел от такой доброты. Вспомнил, как Оля гостила у нас, как Галя угощала её пирогами. Родная дочь выбросила меня из жизни, а почти чужая девушка протянула руку.
«Оля, а можно взять с собой Людмилу Петровну? Её тоже бросили…»
«Конечно! Пусть собирается».
Мы с Людой еле верили своему счастью. Дом оказался крепким, уютным, с видом на тайгу. Оля, улыбаясь, добавила: «Рыба в реке есть, в лесу — грибы да ягоды. Живите на здоровье!»
Перед отъездом я попросил: «Если увидишь Таню, не говори, где я. Она предала меня. Но ты заезжай — всегда рады!»
Теперь прошло три года. Мы с Людмилой живём душа в душу. Развели огород, завели курочек, даже кроликов начали разводить. Оля часто навещает, привозит гостинцы. Я благодарен ей за то, что в старости нам выпало такое счастье. Теперь у нас есть дом, покой и вера — доброта в мире ещё не перевелась.
