17 октября
Сегодня случилось то, чего я давно боялся. Мои девочки, Даша и Настя, вернулись от бабушки и твёрдо заявили:
— Больше не поедем! Бабушка нас не любит.
Анна, моя жена, стояла у плиты, жарила котлеты, когда услышала это. Лицо у неё изменилось. Подошла к дочкам, спросила:
— Почему так решили?
Оказалось, всё банально и больно. Внуки от сестры, Ваня и Маша, ели сладости без спроса, бегали и кричали — им не запрещали. А нашим доставались сухие взгляды. Когда те уезжали, бабушка набила им карманы конфетами, проводила до автобуса. А наших просто выставила за дверь, сказав: «Идите, мне голова болит».
В горле пересохло. Моя мать, Татьяна Ивановна, давно дала понять, кто ей по-настоящему родной. Ваня и Маша — дети моей сестры Ольги. Даша и Настя — дочери Анны, «чужой» невестки.
Когда мы поженились, отношения ещё держались на плаву. Не близкие, но терпимые. Всё рухнуло, когда у Ольги родились дети. Мать расцвела: внуки стали для неё всем. Но только те — «настоящие».
Когда у нас родились близняшки, мать даже не улыбнулась:
— Две сразу? Ну вы даёте. Я с двумя не справлюсь.
Я ответил, что не просим помощи. Но между нами выросла стена. Спасибо, теща у нас золотая — и с детьми помогала, и не ворчала. А мать лишь восхищалась Ваней и Машей.
Годы шли, а отношение не менялось. Нашим — подарки на Новый год, племянникам — всё и всегда. Мать даже соседкам говорила:
— Настоящие внуки — от дочери. А эти… ну, записаны на сына, и ладно.
Когда эти слова до нас дошли, я впервые накричал на мать. Недолго, правда — она всё равно выделяла «своих». И дети это чувствовали.
А сегодня девочки рассказали, что бабушка выгнала их через пустырь к дальней остановке. Шестилетним. Одним.
— Вы шли сами?! — переспросил я, холодея.
— Да, — кивнула Настя. — Там собаки были… страшно.
Я тут же позвонил матери:
— Ты знала, что отправила их через пустырь?
— Не драматизируй, — ответила она ледяным тоном. — Пусть учатся самостоятельности.
— Им шесть лет! Ты бы Ваню с Машей так отпустила?
— Ах, вот оно что! Это твоя Анна тебя натравила?
Разговор зашёл в тупик. Я смотрел на жену. Она стиснула зубы:
— Всё. Больше они туда не едут. У них есть бабушка, которая их любит — моя мама. А этой — пусть живёт со своими «родными».
Прошло пять лет. Девочки выросли. И лишь когда мать заболела и не могла справляться одна, вдруг вспомнила про них.
Сначала позвонила Ване — тот фыркнул: «Я не девочка, чтобы полы мыть». Маша тоже отказалась — «уроки». Тогда дозвонилась мне:
— Пусть твои приедут, помогут.
— Ты их пять лет не видела. Вспомнила? Пусть помогают те, кого ты любишь, — бросил я трубку.
Потом был звонок Ане:
— Ты обязана приехать! Я больна!
— Я никому ничего не должна. У тебя есть дочь — проси её. Мы в отъезде. А дети у той бабушки, которая их любит.
Мать уставилась в телефон. Неужели всё? Неужели никто не придёт?
Но разве она виновата? Она же просто знала, кто свой, а кто чужой.
**Урок:** Любовь нельзя делить. А если делишь — не удивляйся, когда останешься одна.