Тень минувшего на заснеженном тракте…
Ранним морозным утром в деревне под Пермью снег скрипел под валенками. Дмитрий с рассвета собирался в город встречать сестру Анну, возвращавшуюся из института. Но на выезде его старенькая «Волга» зарылась в сугроб. Пока Дмитрий с товарисчем Сергеем, кряхтя, раскачивали машину, из избы вышла их мать, тётя Галя, с ехидной усмешкой: «Ну что, богатыри, справились? Возиться с вами! Аня уже звонила с вокзала, пошла искать извозчика!» — «Мам, да ладно, первый раз за десять лет, — буркнул Дмитрий, вытирая лоб. — Всё под контролем». Машина наконец выбралась из снежного плена, но Анны всё не было. Тревога сдавила грудь. Уже на подъезде к станции они заметили автомобиль у обочины. Подъехали, вышли, и Сергей, заглянув в салон, остолбенел, будто перед ним встало привидение.
«Дедушка, а мама скоро придёт?» — спрашивал маленький Серёжа, уплетая жареную картошку с ломтём хлеба, густо намазанного маслом и смородиновым вареньем. Дедушка Пётр, укрывая его шалью, тихо отвечал: «Придёт, родной. Она красавица, добрая, очень тебя любит». Но в его глазах таилась мука. Сергей, набегавшись по двору, засыпал, а Пётр, подкладывая дрова в печь, думал о дочери Марине, пропавшей без вести, оставившей сына на его попечение.
Пётр старался изо всех сил. Таскал в погреб тыквы и свёклу, чтобы зимой было что варить в чугунке. Сергей, подрастая, помогал: шинковал капусту для квашения, грыз украдкой морковку, боясь, что дед заметит. Он рос, а Марина не возвращалась. Ни весточки, ни копейки. Пётр, чтобы не ранить внука, тратил пенсию на подарки, уверяя, что это от мамы. Недавно купил ему набор «Юный плотник», о котором тот мечтал. Сергей сколотил скворечник, вставил внутрь свечу и с гордостью показал: «Дедушка, гляди, как светится! Вырасту — построю большой дом! Для тебя, для меня… и для мамы, если она вернётся». Пётр кивал, пряча слёзы: «Вернётся, сокол. А ты найдёшь свою суженую, обвенчаешься, и все мы заживём в твоём доме».
Сергей рос крепким, но чужим среди своих. Он знал, что отца у него нет, а мать, чей портрет висел в красном углу, вряд ли объявится. Соседка, тётя Галя, иногда отдавала вещи своего старшего сына Миши для Дмитрия и Сергея. Сергей, будучи плечистее, получал вещи получше, а Дмитрий донашивал остальное. Они росли, как побратимы, а тётя Галя ворчала на обоих, не разбирая, кто прав. Однажды в сердцах она бросила Дмитрию, думая, что Сергей не слышит: «И на кой тебе этот беспризорник? Ни роду, ни племени, чему он тебя научит?» Увидев Сергея, она охнула, но слова уже впились, как заноза. «Да вы оба хороши! — крикнула она им вдогонку. — Аньку разбудили, покоя от вас нет!»
Маленькая Аня, младшая сестра Дмитрия, была настоящей бестией. Но однажды она увидела скворечник Сергея со свечой внутри и замерла от восторга. Приставала к нему, чтобы сделал люльку и лавочки для её тряпичных кукол. Сергей, ворча, мастерил, а Аня играла часами, будто в тереме. Дедушка Пётр усмехался: «Вот и притихла стрекоза! Давай, Анюта, я твоим куклам сарафаны сошью, а ты иголку подавай, учись — в хозяйстве пригодится».
Подростком Сергей начал подрабатывать на лесопилке, таскал брёвна, копил гроши. По вечерам чертил эскизы, пряча их от деда. Однажды показал: «Дедушка, пойду в училище на плотника. Гляди, какой терем нарисовал! Таким и будет!» После учёбы он нанялся в артель, учился класть срубы, крыть крыши тёсом. Потом начал строить свой дом. Медленно, но верно залил основание, вывел стены. Дедушка Пётр качал головой: «Зачем тебе хоромы, Серёжа? Куда нам столько места?» Он лишь улыбался: «Для семьи, дед. Для тебя, для моей будущей жены, для ребятишек. И… для мамы, вдруг вернётся». Пётр молчал, зная, что Марина вряд ли отыщется.
Дом поднимался. К осени Сергей с артелью вывел печную трубу, настелил половицы, вставил стёкла. Зима нагрянула рано, и они спешили закончить. Дедушкина изба скрипела, печь едва держала тепло, но Пётр упрямо твердил, что никуда не уйдёт. Однако, глядя на дом Сергея, тайком ухмылялся: «Дожил, старый…»
В то утро, когда Дмитрий собрался встречать Аню, всё пошло наперекосяк. Машина увязла, тётя Галя бушевала: «Извозчики! Аня звонила, уже подводу ищет, продрогнет из-за вас!» — «Мам, да ладно, — огрызнулся Дмитрий. — Сейчас выберемся». Они с Сергеем вытолкали авто, но Ани всё не было. Тётя Галя забеспокоилась: «Где она? Телефон не берёт, давно должна быть здесь!» Сначала парни отшучивались, но тревога росла. Решили ехать к вокзалу.
На подъезде к городу они увидели машину у обочины. Шофёр возился у капота, а внутри сидела девушка, кутавшаяся в платок. Сергей пригляделся и обомлел. Это была Аня — уже не та девчонка, что играла с куклами в его скворечнике, а взрослая, статная, с усталым взглядом. Она дрожала от холода, но улыбнулась, увидев брата и Сергея. «Ну вы и лихачи, — слабо пошутила она. — Я уж думала, пешкодралом пойду».
Сергей не мог оторвать от неё глаз. Сердце, столько лет пустовавшее, вдруг застучало, как молот. Аня, смущённая его взглядом, всё же поддерживала беседу. Дома, за самоваром, он не выдержал: «Аня, я давно хотел сказать… Ты мне не просто подруга детства. Будь моей женой».Она рассмеялась, но глаза её блестели, словно звёзды в морозную ночь: «Я всегда знала, что в твоём доме будет место и для меня».
