Вот как звучит история в слегка переработанном виде, с сохранением сути, но с более живым и разговорным оттенком:
—
Светлана сидела в своей уютной «однушке» в самом сердце Екатеринбурга, когда до неё наконец дошло — её бросили. Три года она провела рядом с мужчиной, который появлялся и исчезал, будто случайный попутчик. Порой он задерживался на ночь, помогал по хозяйству, и она втайне называла его своим. Полгода он вообще жил у неё, и в глубине души она уже рисовала картины, как они станут семьёй. Обоим было за сорок — возраст, когда хочется тепла и надёжности.
Но что-то в нём смущало. Высшее экономическое, а работать по профессии не спешил — то такси гонял, то на складе грузил, то просто сидел у родителей в посёлке под городом. И родители, как ни странно, кормили его — взрослого мужика под пятьдесят! А он даже не краснел, принимая это как должное.
И всё же он был неплохим. Разговорчивым, умным, не жадным. Со временем Светлана начала верить, что из этого что-то выйдет. Ей хотелось семьи, стабильности. Где-то в глубине души она надеялась, что он станет её опорой.
Жизнь у неё и так была неплохая. Бабушка оставила квартиру — светлую, ухоженную, с видом на Исеть. В ней царил уют: книжные полки, мягкий свет лампы, пушистый кот по имени Граф. Он был её тенью — ненавязчивый, преданный, но, как все коты, делал вид, что ему всё равно.
Денег хватало. Работала бухгалтером, жила спокойно. Но разум шептал: «Сорок уже за плечами. Пора бы и о своей судьбе подумать». И вот этот человек, пусть и не идеал, стал частью её жизни. Три года неясности, и она к нему привыкла.
Вместе было спокойнее, чем одной. Или она просто себя убедила? Правда ускользала, как дым.
У него были ключи от её квартиры. Приходил и уходил, когда хотел. Ни обещаний, ни обязательств. Но Светлана верила: вдруг всё изменится? Жизнь-то штука непредсказуемая.
Всё оборвалось, когда её положили в больницу. Обычная операция, всего на неделю. За Графом присматривала соседка Вера. Но он — её мужчина — даже не позвонил. Её кольнуло, но она отмахнулась: «Мужики, что с них взять».
Прошёл месяц. Ни звонка, ни сообщения. И вдруг телефонный гудок:
— Света, я встретил другую. Давай встретимся, ключи отдам.
Она застыла, не сразу осознав. Пока собиралась, боялась одного: вдруг он придёт с ней? Этот снисходительный взгляд, фальшивое сочувствие — она бы не выдержала.
Но он пришёл один. Без слов протянул ключи и бросил:
— Всего доброго.
Светлана зашла в ближайшее кафе. Горячий кофе не согрел — внутри всё перекосилось от боли. Она осознала: её бросили. Так сильно сжало сердце, что еле дошла до машины. Поехала к подруге Гале. Упала на диван, не в силах говорить. Галя молчала, не лезла с утешениями, лишь прошептала строчку из Цветаевой: «Брошена — какое слово».
Домой вернулась опустошённая. Три года — в никуда. Брошена. Слово или чувство — какая разница? Боль была настоящей.
На пороге её ждал Граф. Он терся о ноги, мурлыкал. Светлана автоматически насыпала корм, но кот, вопреки привычке, даже не понюхал еду. Странно.
Слабость накатила волной. Ноги подкосились, в глазах помутнело. Она рухнула на кровать, закрыла глаза. Лежала, пока не почувствовала лёгкую тяжесть на груди. Открыла глаза — Граф смотрел на неё. Его взгляд был тёплым, почти человеческим. У правого глаза блеснула капля — словно слеза.
Светлана приподнялась, поцеловала кота в макушку. И вдруг — отпустило. Боль ушла. Он ушёл? Ну и ладно. Значит, так и надо. Судьба убрала его, чтобы не потерять что-то важнее. Граф, его мягкая шерсть и мудрый взгляд, будто подтверждали это.
Коты — загадочные создания. Кажутся простыми, но чувствуют больше, чем мы думаем. Граф знал её боль и разделил её. Некоторые коты — почти люди. Просто мы не всегда это замечаем.
