**Тень контроля: разрыв, возвращающий свободу**
— Ты неправильно варишь щи! — заявил Дмитрий, заглядывая через плечо Варвары, пока она мешала бульон в закопчённом котле на плите их маленькой хрущёвки на окраине Нижнего Новгорода.
Варвара резко развернулась и, не говоря ни слова, сунула ему в руку черпак. Она терпеть не могла, когда он лез со своими «правильными» советами. По его мнению, она не умела ничего — ни штопать, ни печь пироги, ни даже подметать пол.
— Вари сам! — бросила она сквозь зубы и вышла из кухни, оставив его в облаке пара.
Дмитрий ждал, что она вернётся, попросит помощи, а он великодушно научит её «правильным» щам. Но она не вернулась. Раздосадованный, он продолжил стряпать, сердито поглядывая на дверь.
Варвара, чтобы успокоить дрожь в пальцах, схватила спицы и моток шерсти. Вязание всегда успокаивало её. Но не прошло и получаса, как Дмитрий уселся рядом и протянул:
— Где ты такую петлю научилась делать? Смотри, надо вот так, чтобы узор ровнее лёг.
Варвара, не глядя, сунула ему спицы.
— Ты что, меня за старую тётку считаешь? — возмутился Дмитрий. — Коль взялась, вяжи сама!
Но вязать ей больше не хотелось. Она перебралась в кресло и включила телевизор, надеясь отвлечься.
— Чего ты от меня отползаешь? — буркнул Дмитрий, нахмурившись.
Варвара молчала, делая вид, что увлечена передачей.
— Какой бред ты смотришь? — не отставал он, выдергивая пульт и переключая на боевик.
Варвара почувствовала, как внутри закипает гнев. Они встречались почти год, а месяц назад он переехал в её квартиру, и они подали заявление в ЗАГС. Сначала Дмитрий казался заботливым — помогал, решал проблемы. Но теперь его «помощь» превратилась в диктат. Он командовал во всём — от того, как резать хлеб, до того, как хранить книжки.
Она чувствовала, будто её стирают, будто она — тень в его мире. В последнее время ей всё чаще снилось, что она сбегает — уезжает куда-нибудь, где его нет. Самое страшное было то, что сама пустила его в свою жизнь. Теперь она лихорадочно думала, как сказать, что свадьбы не будет.
— Тебе не кажется, что ты перегибаешь? — спросила Варвара, сжимая кулаки.
— В каком смысле? — Дмитрий сделал вид, что не понимает, хотя глаза у него сузились.
Это его вечное «в каком смысле» бесило её сильнее, чем привычка постукивать ложкой по кружке.
— В том смысле, что ты ведёшь себя как деспот! — выпалила она.
— А что я делаю? Ты сама ничего не можешь, а я тебе помогаю, — огрызнулся он.
— Ты не помогаешь! Ты контролируешь!
— Тогда как ты без меня обойдёшься? — рассмеялся Дмитрий. — Ты же даже картошку чистить нормально не умеешь!
Варвара замолчала. Его слова вонзились, как лезвие. Но в тот же миг она почувствовала лёгкость — решение пришло само собой.
— Тогда нам нечего делать вместе, — твёрдо сказала она. — Разъезжаемся. Свадьбы не будет.
Дмитрий остолбенел. Как так? Он, такой умный, такой правильный, а она — «глупая баба» (именно так он думал о ней и обо всех женщинах).
— Ты что, совсем с ума сошла? — завопил он. — Вместо того чтобы учиться, ноешь! Я тебе жизнь устраиваю!
— Я уже научилась, — холодно ответила Варвара. — Только не тому, чему ты хотел.
Он смотрел на неё, словно громом поражённый. Без слов пошел собирать вещи, но не удержался:
— Пожалеешь! Без меня пропадёшь!
— Не волнуйся, — усмехнулась она. — Жила до тебя — проживу и после.
— Тогда я забираю щи! — вдруг рявкнул он, словно это последний аргумент.
— Бери, — рассмеялась Варвара. — Котёл твой, и варил его ты.
Когда дверь захлопнулась, она почувствовала, будто с неё свалился тяжёлый камень. Свобода! Она была счастлива, что вырвалась из клетки. Пусть урок был жёстким, зато ясным: любовь — это не цепи, а лёгкие крылья.
