Дневник.
Сообщение, перевернувшее всё…
Светлана и Дмитрий вернулись в Тверь после поездки в деревню, где отмечали шестидесятилетие отца Дмитрия. Светлана была раздражена — как всегда после визитов к его родне. Бесконечные застолья, колкие шутки и ощущение, будто она здесь лишняя, выбивали её из колеи. Дмитрий же хранил молчание, но, казалось, смирился с этим. Дома она сразу начала готовить ужин, а он поехал за детьми к её родителям. Через час он вернулся с сыном и дочкой, но лицо его было тёмным, как туча. «Что-то случилось?» — спросила Светлана, чувствуя, как внутри её сжимается холодный ком. «Беда, Света… Настоящая беда», — прошептал он, доставая телефон. Мать прислала сообщение. Она прочитала — и мир вокруг остановился.
Они поженились восемь лет назад. Светлана, юрист по образованию, познакомилась с Димой в Твери, когда он, окончив политех, решил остаться в городе. Его семья жила в деревне, в ста километрах отсюда. Старший брат, Сергей, остался с родителями, женился на Нине, построил дом и растил троих: двух девочек-подростков, Катю и Настю, и маленького Ваню. Когда Дмитрий приезжал с детьми — десятилетней Машей и шестилетним Серёжей — Сергей подшучивал: «Ну что, Дима, когда дожнёшься? У меня дом свой, трое детей, а ты в Светкиной квартире ютишься, как приживал!» Нина тоже свысока поглядывала: «Юрист… Бумажки перебирает, а я в сельской администрации главбухом работаю, хозяйство веду, детей воспитываю!»
Светлана ненавидела эти поездки. Свекровь, Людмила Ивановна, перед каждым праздником названивала Диме: «Приездичайте с детишками!» Иногда она оставляла Машу и Серёжу у своих родителей, лишь бы не тащить их по разбитым просёлкам. В этот раз они ехали вдвоём — и не зря. Погода подвела: снег с дождём, а утром дороги превратились в каток. Обратный путь занял вдвое больше времени. Они вернулись уставшие, но худшее ждало их впереди.
Дмитрий привёз детей, но в глазах его читалось нечто страшное. Мать позвонила: Сергей и Нина погибли в аварии, возвращаясь из города. Трое детей остались одни. Вопрос встал остро: что делать с Катей, Настей и Ваней? Родня собралась, но никто не хотел брать на себя троих. Дмитрий, потупив взгляд, выдавил: «Света, мать просит, чтобы мы их забрали».
Светлана онемела: «Ты в своём уме? У нас двое своих, двушка! Я не собираюсь нянчить чужих детей!» — «Какие чужие? Это мои племянники!» — «Твои, не мои! Твоя семья решила повесить их на нас? Даже не думай!» — голос её дрожал от злости.
Дмитрий не сдавался: «Родители не смогут — матери 63, отцу 70. Соцзащита им детей не отдаст. У Нины есть сестра, Ольга, но она живёт в общежитии, зарплата копейки. Мы — единственные». Светлана вспыхнула: «Для кого единственные? Для твоей мамы? Меня хоть кто-то спросил? Я не хочу жить впроголодь с пятью детьми! Звони и скажи — нет!»
Он упрямился: «Мать предложила поменяться с твоими родителями. У них трёшка, мы переедем туда, а им отдадим нашу. Места хватит: мы с детьми в одной, мальчики в другой, девочки в третьей». Сердце Светланы бешено застучало: «Опять твоя мать чужим распоряжается! Помнишь, как она мои декретные на ваш дом пустила? Немедленно скажи ей, что я против!»
Неделю родня Дмитрия осаждала её звонками: «Совесть есть? Детей в детдом хочешь?» — пилила тётя. «Как таким, как ты, вообще детей рожают?» — язвила кузина. Поначалу она пыталась объяснить, что не готова ломать свою жизнь, но потом просто заблокировала их. Каждое слово вонзалось, как игла.
В воскресенье приехала Людмила Ивановна. Осмотрев квартиржку, заявила: «Тесно. Но есть вариант: переезжайте в дом Сергея. Четыре комнаты, огород, куры. Диму устроим в сельсовет, а ты, Света, хозяйничай. Детей поднимете». Светлана сжала кулаки: «Я юрист, а не доярка! Дмитрий — инженер, а не тракторист! И Машу из гимназии в сельскую школу переводить? Нет, я не разрушу жизнь семьи ради ваших фантазий!» — она посмотрела на мужа: «Тебя это устраивает?» Он прошептал: «Детей в приют нельзя…»
«У вас родни — вон сколько! Бездетные есть, с взрослыми детьми! Почему мы?» — крикнула она. Свекровь уехала, но через день опять звонила Дмитрию.
Он два дня молчал, а потом огорошил: «Ольга согласна взять детей, но ей не отдадут из-за зарплаты. Мать предлагает… развестись с тобой и жениться на Ольге. Фиктивно. На пару лет. Оформлю опеку». Светлану будто ударили: «Ты спятил? Нет закона, запрещающего ей взять детей! Они получат пенсию, она — пособия. Ты готов меня предать ради маминой принудиловки?»
Дмитрий не слушал. Развёлся, женился на Ольге и забрал детей. Светлана подала на алименты, сменила замки. Когда он пришёл, то остолбенел: «Света, это формальность! Я вернусь!» — «Ты теперь муж Ольги. Ты предал меня и детей. Маша знает, почему ты ушёл. Серёжа подрастёт — поймёт. Вещи в коридоре. Уходи».
Он перебрался в деревню, стал жить с Ольгой и племянниками. Пару раз приезжал к детям, но Маша отворачивалась. Потом перестал приходить. Светлана смотрела на пустую прихожую, где раньше стояли его ботинки, и чувствовала смесь боли и облегчения. Её семья сохранилась, но сердце было разбито.
*Вывод: иногда родня считаетВывод: иногда родня считает, что чужие жизни — просто разменная монета в их играх.
