Поздно осознать…

Когда Дмитрий вернулся из поездки в родной Воронеж, часы показывали половину седьмого. В доме стояла непривычная тишина.

«Странно… Где же Таня?» — подумал он, швырнув чемодан в прихожей.

Он обошёл все комнаты, заглянул в кухню, ванную, детскую. Никого. Плита холодная, чайник не кипятили, зато холодильник был забит контейнерами с едой.

«Ушла давно… Но куда?»

Он набрал номер жены — ответа не было. Пожал плечами, достал из холодильника борщ и сел ужинать. Через час позвонил снова — лишь длинные гудки.

«Ну что ж… Гуляет, значит. Может, ухажёра завела?» — в нём закипала злость. «Вернётся — устрою ей хорошую взбучку».

К девяти вечера Дмитрий уже не сомневался: жена ему изменяет. В голове всплывали старые упрёки — как ругал её за каждую царапину на «Жигулях», как требовал отчёта за каждую потраченную копейку.

«Сидит дома, деньги мои тратит. Живёт, как у Христа за пазухой. А теперь, видно, вздумалось на волю рвануть?»

Он проверил шкаф — вещи на месте. Ключи от машины висели на гвоздике.

«Значит, не на машине уехала. Тогда где?»

К одиннадцати его бесило уже до дрожи. Сердце колотилось в висках. Он снова набрал номер.

«Где шляешься, стерва?!» — прохрипел он в трубку, как только услышал гудки.

«Алло… Здравствуйте. Это медсестра из приёмного отделения городской больницы. Вы кто?»

«Какая ещё медсестра? Совсем рехнулись?»

Связь оборвалась. Дмитрий, трясясь от ярости, перезвонил. Ответил мужской голос.

«Хватит грубить персоналу. Если вы муж Татьяны Ивановны, срочно приезжайте в хирургическое отделение. Нужно подписать бумаги».

«Какие ещё бумаги?! О чём вы говорите?»

«Мы сделали всё возможное. Примите наши соболезнования. Сердце вашей супруги остановилось».

Дмитрий рухнул на диван.

«Какая смерть… У неё никогда не болело сердце… Она не могла…» — бормотал он.

Оказалось, днём Тане позвонили из поликлиники — срочно вызвали, пришли результаты анализов. Пока Дмитрий колесил по России, его жена пошла одна… А вышла оттуда, не в силах осознать услышанное.

Она присела на скамейку у входа, ещё в шоке. В голове стучало: «Надо собраться. Успею Димке еды приготовить, чтоб не голодал. И рубашки поглажу. Врачи сказали — операция простая, скоро выпишут…»

Только не выписали.

А Дмитрий так и не сказал ей ни «спасибо», ни «прости», ни «люблю». Лишь злость, подозрения и попрёки.

И слишком поздно понял, что значит — потерять навсегда.