Мама — единственный близкий человек, который у меня оставался. Мы выживали, как могли: она торговала овощами на рынке, а по ночам мыла полы в магазине. Я видел, как у неё дрожат руки от усталости, как болит спина, как краснеют глаза от недосыпа. Но она не жаловалась — всё ради меня. И я поклялся, что однажды стану тем, ради кого не стыдно терпеть лишения.
Когда я поступил в институт, мама светилась от гордости. Именно там я познакомился с Дашей. Она была первой красавицей на факультете — длинные волосы, дорогие духи, толпа поклонников. Даже выиграла конкурс «Мисс ВУЗ». Я учился на четвёртом курсе, когда на экзамене она вдруг подсела ко мне и шепнула: «Вопрос слишком сложный… Выручишь?»
С этого всё и началось. Я помогал ей с зачётами, курсовыми, дипломом. А потом она позвала меня в кино. Вечер, романтичные поцелуи, а утром я проснулся у неё дома и понял — это любовь. Перед выпуском я сделал предложение. Конечно, я гордился: такая девушка — и выбрала меня!
Но встал вопрос — где жить? Её родители смотрели на меня с презрением: «Без гроша за душой, без перспектив». А мама… Моя мама даже не раздумывала.
— Сынок, забирай мою квартиру. Я перееду на дачу. Там и воздух свежий, и огород… мне там хорошо.
Но в её голосе была грусть. Я это слышал. Но она не упрекнула меня ни словом. Просто отдала всё.
После свадьбы мы поселились в маминой квартире. Родители Даши подарили ей новенькую «Ладу». Мне садиться за руль запрещалось.
— Это моя машина! Ты её ещё разобьёшь или поцарапаешь. Езжай на метро. Да и бензин мой, — заявляла жена.
Каждые выходные я ездил к маме на дачу. Она скучала, здоровье слабело, но Даша и слышать не хотела.
— Опять к маме? Что я там забыла? Эти электрички, эта глухомань! У меня маникюр, у подруги день рождения, у папы деловая встреча — и всё в один день. Да и вообще, я не обязана сидеть там с твоей бабушкой! — говорила она свысока.
Я ехал один. Вёз маме продукты, таблетки. Уезжал с камнем на сердце. Она молчала, но мне было видно — ей плохо. А дома меня встречала Даша — с недовольной миной, с упрёками, что я снова «провёл время не с той женщиной».
Когда мама серьёзно заболела, и я сказал, что поеду к ней на неделю, Даша устроила истерику. Швыряла вещи, кричала, что я «маменькин сынок», что пора бы уже отцепиться от юбки.
— Она тобой манипулирует! Ты слепой, что ли?! — орала она.
И тогда до меня дошло. Мама отдала нам последнее. Даша получила всё, но ей было мало. Она хотела, чтобы я вычеркнул мать из жизни. А я не мог.
Я думал, любовь — это когда вместе и в радости, и в беде. Но Даша любила только себя. А я понял это слишком поздно.
Я подал на развод. Сказал, что квартира останется ей, раз уж мама отдала её ради нас. Не мог смотреть ей в глаза, когда собирал вещи. А мама… мама плакала, когда я вернулся. Не от радости, а от боли, что сын снова один. Но мы обнялись. И в этом объятии было больше смысла, чем во всём, что было до этого.
Теперь я знаю точно: нельзя предавать тех, кто отдал ради тебя всё. И нельзя жить с тем, кто требует забыть родную кровь ради своего удобства.
