Тревожный вечер Варвары
Мы с Артёмом и нашей маленькой дочкой Варей возвращались из гостей от его старшей сестры Анны. Вечер выдался тёплым, но в моей душе, Ларисы, поселилось беспокойство. Варя, наша четырёхлетняя радость, вела себя совсем не по-обычному. Обычно она — настоящий ураган: смеётся, болтает без остановки, а сегодня сидела тихо, почти ничего не ела и упорно смотрела в пол. Я старалась отвлечься, но сердце матери — не обманешь: с моей девочкой что-то было не так, а я не могла понять, что именно.
С Артёмом мы женаты уже семь лет, и Варя — наше солнышко. Она всегда была бойкой, любознательной, с озорными искорками в глазах. Гостевать у Анны — наша добрая традиция. Тётя Аня души не чает в Варе, всегда печёт для неё любимые плюшки, а её дети, наши племянники, носятся с нашей малышкой, как с королевой. Но в этот раз всё было иначе. Варя отказалась играть, даже не притронулась к яблочному пирогу, который обычно уплетает за милую душу, и не реагировала на Аннины шутки. Я заметила это ещё за столом, но решила не заострять внимание — вдруг она просто утомилась?
В машине по дороге домой я не выдержала и прошептала Артёму: «Тёма, ты видел, какая Варя сегодня? Будто не здесь». Он лишь пожал плечами: «Ларис, может, перегуляла? Дети ведь — то смеются, то хнычут». Но я видела, что и он встревожен, хоть и старался этого не показывать. Варя сидела в своём кресле, прижимая к груди потрёпанного мишку, и молчала. Я погладила её по голове: «Варенька, что случилось, родная?» Она лишь покачала головой и отвернулась к окну. Сердце сжалось от тоски.
Весь вечер я пыталась понять, что могло её расстроить. Может, дети обидели? Но племянники вели себя как обычно — играли с ней ласково. Может, она что-то подслушала? Анна рассказывала о неприятностях на работе, но мы говорили тихо, чтобы дети не слышали. Или дело в еде? Вдруг что-то не то съела? Я мысленно перебирала все угощения: салаты, котлеты, тот самый пирог… Нет, всё было свежее, я сама пробовала. Что же тогда?
Дома я уложила Варю спать, но она долго ворочалась. Я сидела рядом, напевая её любимую колыбельную, и чувствовала, как слёзы подступают к горлу. Материнское чутьё не обманешь: что-то было не так. Когда она наконец уснула, я вышла к Артёму, который смотрел футбол. «Тёма, — прошептала я, — завтра к врачу. Варя необычная сегодня». Он вздохнул: «Ларис, ты вечно переживаешь. Может, просто не выспалась?» Но я видела — он и сам не верил в это.
Я легла спать, но мысли не давали покоя. А вдруг это не просто каприз? Может, она заболела? Я вспомнила, как пару месяцев назад у неё была температура, но тогда она просто была вялой, а не такой замкнутой. Или дело в садике? Варя обожает свою группу, но вдруг кто-то её обидел? Я прокручивала в голове последние дни, пытаясь найти ответ. Вчера она смеялась, рисовала мне домик, а сегодня — словно чужая.
Утром я решила поговорить с ней откровенно. Варя проснулась чуть живее, но улыбки на её лице не было. Я присела на край кровати, обняла её: «Варюша, скажи маме, что тебя тревожит? Ты можешь мне довериться». Она помолчала, а потом тихо проговорила: «Мама, я боюсь, что вы с папой будете ругаться, как тётя Аня». У меня перехватило дыхание. Анна? Мы с Артёмом никогда не ссорились при Варе, но вчера Анна громко спорила с мужем по телефону. Неужели Варя это услышала и испугалась?
Я крепко прижала её к себе: «Родная, мы с папой тебя очень любим и никогда не будем ругаться. Тётя Аня просто устала, у неё свои дела». Варя кивнула, но в её глазах ещё оставалось сомнение. Мы с Артёмом обсудили это, и он согласился: нужно быть осторожнее с разговорами при ней. «Ларис, — сказал он, — она у нас чувствительная. Надо больше с ней разговаривать». Я согласилась, но в душе всё равно оставался осадок.
Теперь я слежу за Варей как наседка. Мы договорились больше времени проводить вместе, играть, обсуждать её переживания. Я позвонила Анне, рассказала, и она расстроилась: «Лариса, я и не подумала, что Варя услышит! Прости!» Я не виню её, но теперь точно знаю: дети замечают всё, даже то, что взрослые считают незначительным. Варя потихоньку оттаивает — вчера даже рассмеялась, когда Артём катал её на спине. Но тревога во мне ещё жива. Быть матерью — значит всегда волноваться. Но ради её счастья можно выдержать что угодно. Главное — помнить, что дети видят мир иначе, и даже маленькие тревоги для них могут стать большими страхами.
