С утра пораньше Надежда возилась на кухне, жарила любимые Сашины оладьи, хотела порадовать мужа после тяжёлой смены. Дверь хлопнула — и вот он уже на пороге.
— Привет. Ужинать будешь? — спросила она, пытаясь поймать его взгляд.
Александр молча сел за стол. Надя сразу заметила — что-то не так. Нахмуренный, отстранённый. Она снова спросила, в чём дело, и в ответ услышала:
— Тест нужен. На отцовство.
Сперва она не поняла. Потом — будто обожгло. Как он мог? После всего, что они прошли вместе? Он, её Саша, её поддержка и любовь? И вдруг такое…
— Ты вообще соображаешь, что говоришь? — голос дрогнул.
— А что тут такого? Боишься? Значит, есть чего скрывать? Если чиста — чего переживать?
Надя вспыхнула:
— Сделаешь этот тест — потом сам будешь кусать локти!
— Ага, вот оно что! Я так и знал!
…Они были вместе с семнадцати. Через год расписались. Родители Нади воспитывали её строго: до свадьбы — ни шагу в сторону. Саша этим гордился. Правда, его родня была не из таких.
Брат его, Вадим, вечно уклонялся от алиментов. А мать Александра, сменившая трёх мужей, сразу предрекала сыну разочарование. После свадьбы открыто презирала невестку.
Когда родилась Катюша, Александр светился от счастья. А свекровь, заглянув в роддом, глянула на малышку и буркнула:
— Не наша. — И ушла.
Даже не прикоснулась к внучке. Тогда Надя не придала значения. И зря.
Саша стал отдаляться. Всё чаще угрюмый, раздражённый. Сидеть с ребёнком отказывался — то устал, то дела. Дома неделями стояла гробовая тишина.
Когда Надя не выдержала и спросила напрямую, в чём дело, услышала снова:
— Тест нужен. Ни в тебя, ни в меня. Кто её отец?
Это уже было не сомнение. Это был приговор.
— Я ни в чём не виновата, — сказала Надя. — Ни на какой тест не соглашусь.
— Значит, точно гуляла! Мама права!
Он орал, носился по комнате, требовал признания. Надя дрожала от обиды и ужаса. Всё, во что она верила, рассыпалось в прах.
Она позвонила матери:
— Заберите нас. Я тут больше не останусь.
Через час родители были на пороге. Собрали вещи, забрали дочь с внучкой. Весь путь молчали. А дома отец сказал:
— С первого дня мне эта родня не нравилась. Оскорбить просто так… Никаких оправданий тут нет.
Мать поддержала:
— Если муж требует доказательств верности — это не муж. Это предатель. Мы с тобой, дочка. Ты не одна.
Надя уже всё решила. Свекровь отравила мысли мужа, но выбор сделал он сам. Поверил чужим — а не той, с кем делил жизнь.
А потом Саша опомнился. Стал умолять вернуться. Утверждал, что её поведение только подтверждает его правоту.
— Стыдно? Бежишь? Значит, виновата!
Общие знакомые пытались образумить его. Но он не слушал. По его мнению, тест — нормально. Вот только жена должна была сразу согласиться. А раз отказалась — «значит, есть что скрывать».
Сначала Надя хотела просто уйти. Пусть лишает себя отцовства. Им с Катюшей будет легче без этого позора.
Но потом передумала. Подруги уговорили: защитись. Подала в суд. Хотел тест? Получи. Но она ответила встречным иском — о лишении отцовства. За недостойное поведение. И подготовилась: справки, свидетели — всё было.
Свекровь ликовала: «Вот она, правда!» Но радовалась рано.
Тест подтвердил: Катя — родная дочь Александра. И тут грянул настоящий удар — суд удовлетворил встречный иск Нади. Саша потерял не только жену, но и, по закону, дочь.
— Этого ты хотел, Саша? Маменька уговорила? Вот и радуйся. Нет у тебя больше ни жены, ни дочери. И слышать о тебе не хочу. Весь в отца — такой же подлец.
Надя вышла из зала суда с гордо поднятой головой. Она отстояла свою честь.
А Саша остался один. Сидел на скамейке у здания суда, сжав голову руками. Только сейчас понял, что натворил. Только теперь осознал, кого потерял. Но было поздно. Слишком поздно.
