Он сам вырвал себя из нашей жизни — и назад пути нет
С самого утра Марья хлопотала на кухне, жарила любимые Стешины драники в надежде порадовать мужа после тяжёлой смены. Дверь захлопнулась — и через мгновение он вошёл в комнату.
— Привет. Ужинать будешь? — спросила она, пытаясь поймать его взгляд.
Степан молча опустился на стул. Марья сразу заметила — что-то не так. Взгляд потухший, будто отрезанный от мира. Она снова спросила, в чём дело, и услышала в ответ:
— Нужен тест. На отцовство.
Сначала она не поверила ушам. Потом — будто облили кипятком. Как он смеет? После всех лет, прожитых вместе? Он, её Стёпа, её опора и любовь? И вот теперь — такое.
— Ты вообще понимаешь, что говоришь? — голос дрожал, как осиновый лист.
— А что такого? Боишься? Значит, есть, что скрывать? Если чиста — в чём дело?
Марья вспыхнула:
— Сделаешь этот тест — потом сам будешь кусать локти!
— Ага, всё ясно! Я так и знал!
…Они были вместе с семнадцати. Через год расписались. Родители Марьи воспитали её в строгости: ни шагу до свадьбы. Степан этим гордился. Вот только его семья была другого склада.
Его брат Артём вечно уходил от алиментов. А мать Степана, сменившая трёх мужей, сразу предрекала сыну крах. После свадьбы она даже не скрывала презрения к невестке.
Когда родилась Ксюша, Степан светился, как солнце. А свекровь, приехав в роддом, глянула на девочку и сухо бросила:
— Не наша. И ушла.
Даже не прикоснулась к внучке. Марья тогда не придала значения. А зря.
Степан стал отдаляться. Всё чаще хмурый, как туча. С ребёнком сидеть отказывался — то устал, то дела. Дом постепенно превратился в склеп.
Когда Марья не выдержала и прямо спросила, в чём дело, он повторил:
— Нужен тест. Она ни на меня, ни на тебя не похожа. Кто её отец?
Это было уже не сомнение. Это был приговор.
— Я не заслужила такого, — прошептала Марья. — Ни на какой тест я не соглашусь.
— Значит, признаёшься! Мать была права!
Он орал, метался по комнате, требовал признания. Марья задыхалась от обиды. Всё, во что она верила, рушилось в одночасье.
Она позвонила матери:
— Заберите нас. Я больше не могу.
Через час родители были на пороге. Собрали вещи, увезли дочь с внучкой. Всю дорогу молчали. Дома отец сказал:
— С самого начала мне эта семья не нравилась. Оскорбить ни за что — так низко. Простить такое нельзя.
Мать обняла её:
— Если муж требует доказательств верности — это не муж. Это предатель. Мы с тобой, дочка. Ты не одна.
Марья уже всё решила. Свекровь отравила его душу, но выбор он сделал сам. Он поверил чужим — а не той, с кем делил постель.
А потом Степан опомнился. Стал умолять вернуться. Говорил, что её уход только подтверждает его правоту.
— Сбежала? Значит, виновата!
Друзья пытались образумить его. Но он не слушал. Тест — дело обычное, считал он. Вот только жена должна была согласиться сразу. А раз отказалась — «значит, водится грешок».
Сначала Марья хотела просто уйти и вычеркнуть его. Пусть лишает себя отцовства. Им с дочкой будет легче без этого позора.
Но потом передумала. Подруги убедили: защищайся. Подала в суд. Требуешь тест? Получай. Но она ответила встречным иском — на лишение родительских прав. За недостойное поведение. И была готова: справки, свидетели — всё в порядке.
Свекровь ликовала: «Вот она, правда!» Но рано радовалась.
Тест подтвердил: Ксюша — родная дочь Степана. И тут грянул гром — суд удовлетворил встречный иск Марьи. Степан потерял не только жену, но и дочь.
— Ты этого хотел, Стёпа? Мать нашептала? Вот и радуйся. Нет у тебя больше ни жены, ни дочки. И даже имени твоего я слышать не хочу. Вылитый брат. Один в один.
Марья вышла из зала суда с высоко поднятой головой. Она отстояла свою честь.
А Степан остался один. Сидел на скамейке у здания суда, сжав голову руками. Только сейчас понял, что натворил. Только теперь осознал, кого потерял. Но время уже не вернуть. Поезд ушёл.
