Сосиска с бабушкиной тарелки
Я, Алевтина, до сих пор не могу успокоиться после того, что случилось за обедом у моей свекрови, Галины Константиновны. Мой сын, Артём, пятилетний ангел с безупречными манерами, попросил добавки, и что вы думаете? Бабушка, даже не задумываясь, взяла свою недоеденную сосиску и переложила ему в тарелку! У меня дыхание перехватило, будто в грудь ударили ледяным ветром. Артём, мой воспитанный мальчик, промолчал, а я сидела, сжимая нож, и думала: неужели теперь так и будет? Есть с чужой тарелки? Это уже переходит все границы, но я пока держусь, хотя внутри всё клокочет.
Мы с Дмитрием, моим мужем, недавно расписались, и это был один из первых визитов к его родителям. Галина Константиновна — женщина стального характера, бывший начальник склада, привыкла, чтобы всё шло по её уставу. Я старалась быть идеальной невесткой: резала салаты, хвалила её щи, улыбалась, даже когда она учила меня, как «правильно» натирать свёклу. Но эта история с сосиской выбила меня из колеи. Я ведь не просто мать, я слежу, чтобы Артём ел свежую, чистую еду, а не чьи-то объедки, пусть даже и от бабушки!
Тот день начался спокойно: за столом стояли щи, котлеты и макароны с сосисками — Галина Константиновна постаралась, будто на праздник готовила. Артём, мой умничка, доел свою порцию и вежливо спросил: «Бабушка, можно ещё сосиску?» Я умилилась — он всегда такой воспитанный, даже «пожалуйста» не забывает. Свекровь расцвела: «Конечно, солнышко, сейчас!» И тут всё пошло наперекосяк. Вместо того чтобы достать свежую сосиску из кастрюли, она подцепила вилкой ту, что лежала у неё на тарелке — наполовину съеденную, в капельке соуса — и переложила сыну. Я остолбенела. Артём глянул на сосиску, потом на меня, но, как настоящий маленький джентльмен, промолчал и начал есть.
Я сидела, как на раскалённых углях. В голове вертелось: это нормально? Она всерьёз считает, что так можно? Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Дмитрий, заметив мой взгляд, прошептал: «Лева, не драматизируй, мама просто хотела угостить». Угостить? Это называется угостить? Я бы ещё поняла, если бы сосиски кончились, но на столе стояла полная миска, горячих, аппетитных! Почему нельзя было взять оттуда? Я сжала зубы, улыбнулась и промолчала, но внутри бушевала буря. Артём доел, сказал «спасибо» и убежал играть, а я осталась переваривать этот цирк.
Потом, когда мы с Димой убирали со стола, я не выдержала: «Ты видел, что твоя мама сделала? Она дала Артёму свою сосиску!» Он только плечами пожал: «Да ладно, это же мелочь, она просто не подумала». Не подумала? А я вот подумала, что это и негигиенично, и неуважительно! Я не фанатка стерильности, но между «угостить пирожком» и «скормить ребёнку объедки» — огромная разница. Я напомнила Диме, что Артём — мой сын, и я не хочу, чтобы он ел то, что кто-то уже надкусил. Он вздохнул: «Хорошо, я ей скажу». Но я знаю его — он ненавидит конфликты, и его «скажу» обычно растворяется в воздухе.
Галина Константиновна, вернувшись на кухню, уловила моё напряжение: «Алевтина, что-то не так? Щи пересолены?» Я выдавила улыбку: «Всё чудесно, просто голова болит». Разве я могла прямо заявить: «Зачем вы пихаете Артёму свою еду?» Но я твёрдо решила: в следующий раз, если она снова полезет к его тарелке, вежливо, но жёстко скажу: «Давайте возьмём свежую, там ещё полная кастрюля». Или сама встану и принесу ему новую порцию. Я не хочу скандалов, но и терпеть такое не намерена.
Позже я рассказала подруге, и та чуть не подавилась от смеха: «Лев, это что, теперь Артём будет доедать за бабушкой? Напиши ей памятник»И хоть моё терпение ещё не лопнуло, я чётко поняла: в следующий раз моя рука сама протянется за свежей сосиской, прежде чем Галина Константиновна успеет поднять вилку.»
