«Она не любит мою дочь»: как одна записка перевернула жизнь

Дарина вернулась домой поздним вечером.

— Дорогой, я пришла! — позвала она, снимая шарф. Но в квартире было тихо. Ни на кухне, ни в кабинете мужа никого не было. Странно — обычно Дмитрий к этому времени уже возвращался с работы. Женщина достала телефон, набрала его номер — гудки, но ответа не последовало.

— Может, что-то не так? — дрогнуло внутри. Зайдя на кухню за стаканом воды, она вдруг заметила на столе сложенный вдвое листок. Сердце сжалось. Она развернула записку и, пробежав глазами строки, побледнела.

«Я подал на развод. Не могу быть с человеком, который не любит мою дочь».

Перед глазами сразу всплыла недавняя ссора.

— Значит, ты считаешь, что Света тебе чужая? — кричал Дмитрий, сжимая кулаки.
— Что за чушь? Конечно, я люблю Свету! Ты же знаешь! — Дарина пыталась не повышать голос.
— Тогда объясни, почему в завещании о ней ни слова?! Почему только твои племянники?!

Дарина отвела взгляд. Объяснять не хотелось. Всё было ясно в её голове, но слова разлетались, как пыль.

С Дмитрием они прожили десять лет. Когда познакомились, ей было тридцать восемь, ему — сорок. У него была дочь Света, которой тогда исполнилось десять. Дарина никогда не выходила замуж. В молодости с ней случилось несчастье — авария, после которой врачи сказали: детей у неё не будет.

Сначала было больно, потом — пусто. Но она научилась жить. Племянники — близнецы её сестры — стали для неё всем. Она водила их в музеи, на катки, в поездки, помогала с уроками, растила как своих.

Дарина жила работой, карьерой и племянниками. Купила квартиру в центре Москвы, создала свой уютный мир, где царили порядок и забота. И однажды в этот мир вошёл Дмитрий — вдовец с усталыми глазами и девочкой с весёлым смехом.

Света быстро стала частью её жизни. Дарина заботилась о ней как умела: проверяла уроки, готовила завтраки, слушала перед сном. Даже с бывшей женой Дмитрия, Ольгой, у неё были ровные отношения — дни рождения Светы они отмечали вместе.

Но годы шли. Света выросла, влюбилась, собралась переезжать к парню. Дмитрий, как отец, хотел помочь.
— Можно, Света с её молодым человеком поживут в моей однушке? — спросил он как-то вечером.
— Конечно, зачем спрашивать? Это же твоя квартира, — удивилась Дарина.
— Но мы же семья, я не хочу решать такое без тебя…

Дарина тогда улыбнулась, не придав значения этим словам. Но через пару месяцев врачи предложили ей серьёзную операцию. Тревога не уходила. Несмотря на уверенность медиков, она решила: на всякий случай нужно написать завещание.

И тут всё началось.

— Ты же её любила! — Дмитрий смотрел на неё, будто впервые видел. — Почему она ничего не получит, если с тобой что-то случится? Только племянники? Только они для тебя важны?!

Дарина опустила глаза. Объяснять, что завещание — не мера любви, а ответственность, было бесполезно.

Операция прошла хорошо. Дмитрий приходил в больницу каждый день. Будто и не было той ссоры. Будто всё забылось.

Но как только она переступила порог дома, в лицо ударили чужие слова на бумаге:
«Я ухожу. Ты никогда не считала Свету своей. Прости».

Дарина долго стояла с запиской в руках. Слёз не было. Только пустота.
— Значит, так суждено. Значит, такой мой удел, — прошептала она.

Умолять не стала. В тот вечер она просто заварила чай, укуталась в плед и вышла на балкон. В тишине, под мерцание уличных фонарей, она сидела, прислушиваясь к собственному сердцу. Жизнь будто замерла, но внутри ещё тлело — не боль… скорее, обида.

Ей казалось, что она отдала этой семье всё, что могла. Но оказалось, кому-то этого было мало.