Сегодня был день, который я никогда не забуду. Лена, моя жена, пошла в магазин, как обычно, — по списку, быстро. Взяла молоко, гречку, яйца, немного яблок и творог для нашей дочки. На кассе она приложила карту, но платеж не прошел. «Недостаточно средств», — высветилось на экране. Попробовала еще раз — та же история.
Открыла кошелек — ни копейки.
— Как так? Вчера же деньги были… — прошептала она, чувствуя, как лицо пылает под взглядами очереди.
С пустыми руками вернулась домой. В прихожей пришло сообщение от меня: «Карту заблокировал. Квартиру плати сама». Лена опустилась на пол. Даже в самом страшном сне такого не представляла.
Шесть лет назад мы поженились. Через два года родилась Анастасия. Жили неплохо: снимали хорошую квартиру, я работал, Лена занималась домом. Мечтали купить свое жилье. Вроде все шло как надо.
Когда Насте исполнилось три, Лена захотела выйти на работу. Но я уговорил ее остаться:
— Я все обеспечу, ты только занимайся дочкой. Если что — мама поможет.
Она согласилась. Денег хватало. Лена вела хозяйство: готовила, убирала, следила за Настей. Я приходил с работы — дом сиял, ужин на столе. Ни в чем не нуждался.
Но моя мать, Галина Петровна, почему-то вечно была недовольна. Часто приходила в мое отсутствие, осматривала квартиру, допрашивала внучку: где мама была, что делала. Всегда искала поводи уколоть Лену.
— Сидишь дома — могла бы полы помыть. Грязь видна.
— Вечером помою. Сейчас Настя спать легла, — спокойно отвечала Лена, хотя видно было, что закипает.
Я в их споры не лез:
— Разбирайтесь сами.
Однажды Лена вернулась от родителей и заговорила про развивающие занятия для Насти. Стоили они недорого — две тысячи рублей в месяц.
— Ты что, считаешь, наша дочь отсталая? — нахмурился я.
— Нет. Просто там хорошие педагоги, дети общаются, рисуют. Ей же полезно.
— Пустая трата. Две тысячи — тоже деньги! Я их не на ветру собираю. Не нравится — занимайся сама. Ты ведь дома сидишь.
— Сижу?! — Лена вспыхнула. — Готовлю, стираю, убираю, с ребенком целый день. Для тебя это «сидеть», а для меня — две работы сразу. Тем более, это ты уговаривал меня не работать. А теперь я должна у тебя копейки выпрашивать?
— Вот оно что! Решать будет тот, кто деньги зарабатывает!
Я схватил сумку, бросил туда пару вещей и хлопнул дверью.
Лена ждала меня всю ночь. Я не вернулся. На следующий день — тишина. Она повела Настю в магазин, надеясь, что все уладится. Но вместо этого — унижение. Позже пришло сообщение о блокировке карты.
Оказалось, пока она была в комнате, я опустошил наш общий кошелек…
Лена позвонила матери, заняла пятнадцать тысяч. Сказала, что временные трудности. Не хотела пугать. Думала — я одумаюсь. Но неделя прошла. Две. Деньги таяли, аренду надо было платить. Ждать больше было нельзя.
Позвонила моей матери. Та только обрадовалась:
— Наконец-то мой сын показал характер! Я ему всегда говорила: поставь ее на место! Пусть знает, кто в доме хозяин!
Лена бросила трубку. Рассказала все родителям. На следующий день приехала мать, вечером забрал отец.
Через три дня позвонил хозяин квартиры:
— Будете платить?
— Я съехала. Договор на мужа. Его вещи там.
Я появился через два месяца. Лена уже работала, Настя ходила в сад.
— Лен, давай мириться. Из-за ерунды разругались. Ради Насти…
— Ради Насти?! — перебила она. — Когда ты оставил нас без денег, ты о ней думал?! Когда я не могла купить ей еды, тебе было не все равно?
— Ну… я погорячился…
— Нет, Андрей. Ты все сделал специально. Хотел, чтобы я ползала и просила прощения. Но я не ползаю. И не буду. Подала на развод и на алименты.
Я приходил еще, уговаривал, даже к ее родителям лез. Бесполезно.
Теперь я понял: доверие — не слова, а дела. А самое надежное, что есть у женщины — ее собственная независимость.
