Сегодня вспомнила, как мы с Сергеем чуть не поселили в доме его маму, Людмилу Петровну. Когда она объявила: «Сынок, мне одному тяжело, перееду к вам», я, Алевтина, едва не поперхнулась компотом. Жить с ней? Это же всё равно что добровольно записаться в армию под командование строгого полковника! Она, конечно, не злая, но её привычка переставлять мои вазоны, критиковать окрошку и учить, как стирать Серёжины рубашки — это уже слишком. Я люблю наш дом, но делить его с вечной хозяйкой? Спасибо, не надо! Пришлось разработать хитрый план, чтобы мягко отговорить Людмилу Петровну и сохранить лицо «идеальной невестки».
Мы с Сергеем в браке уже семь лет, и всё это время его мать была «гостем на поводке». То примчится «на пару дней» и начнёт чистить кастрюли до блеска, то заявит, что наш кот Барсик слишком избалован. Но жить вместе? Это как пустить в квартиру ревизора с ежедневными проверками! Когда она завела речь: «Серёжа, я уже не молода, одной трудно», у меня ёкнуло сердце. Сергей, конечно, сразу поддался: «Лёля, маме надо помочь». Помочь? Да, но не ценой моего рассудка! Я сладко улыбнулась: «Конечно, родной, давай подумаем, как лучше». А сама начала операцию «Тихий отбой».
Первая хитрость: сделать наш дом «неудобным райком». Людмила Петровна обожает тишину, идеальный порядок и свой любимый «Беловодье» с лимоном. Я начала включать шансон поутру — не громко, но достаточно, чтобы она морщилась. «Алевтина, — ворчала она, — это же тюремная музыка!» Я невинно отвечала: «Ой, это Серёжа любит, а мы с ним за компанию!» Потом «забыла» купить её чай и подсунула каркаде. Она скривилась, будто откусила лимон. А когда она сказала, что у нас сквозняк, я «нечаянно» распахнула балкон. Сергей шепнул: «Лёль, ты что, маму гонишь?» Я лишь загадочно улыбнулась: «Всё под контролем, солнышко».
Вторая уловка: напомнить о радостях её собственной хрущёвки. У Людмилы Петровны там родные стены: вязаные салфеточки, старенький «Рубин» с «Санта-Барбарой» и подруга Галина, с которой они рубятся в домино. Я начала капать: «Людмила Петровна, а как же Галя? Она же без вас скучает!» Или: «У вас там так спокойно, а у нас Серёжа вечно с друзьями шумит». Однажды даже предложила: «Может, мы к вам переберёмся? У вас ведь рай для души!» Она ахнула: «Да что вы, моя берлога — святое!» Вот он, ключик!
Третий ход: загрузка делами. Я знала, что она любит чувствовать себя полезной, но не хотела отдавать ей бразды правления. Поэтому начала подкидывать «важные задания»: то документы в ЖЭК отнести, то помочь выбрать обои (хотя ремонт я и не планировала). «Людмила Петровна, — вздыхала я, — у вас столько забот, вам некогда у нас засиживаться!» Она важно кивала, а я внутренне ликовала.
Четвёртый и главный шаг: договориться с Сергеем. Он любит мать, но и наш уют ему дорог. Я аккуратно сказала: «Серёжа, если мама переедет, борщ будет только «по-её». И тапочки — строго в линию». Он задумался и признал: «Лёль, может, лучше чаще её навещать?» Бинго! Решили: будем помогать ей там, а жить — отдельно.
План сработал. Через две недели Людмила Петровна сама сказала: «Нет, дети, я в своей норке лучше. У вас молодо-зелено». Я еле сдержала ликование и ответила: «Как хотите, мы всегда рядом!» Теперь мы носим ей пирожки, чиним кран, а она счастлива в своём гнёздышке. А мой дом остался моим.
Подруга Наташка, узнав, заржала: «Лёля, ты — спецагент! Пиши мемуары!» Может, и правда? Если ваша свекровь метит к вам — не паникуйте. Немного неудобств, намёк на её свободу — и она сама отступит. Главное — с улыбкой, чтобы слыть «золотой невесткой». А дом — ваша крепость. Даже если «комендант» рвётся к власти.
