Кажется, я тронулась умом, но в свои пятьдесят шесть решила выйти замуж.
Сердце колотилось от волнения, когда я поняла, что на пороге новой жизни. У меня есть взрослая дочь — умница, красавица, успешный адвокат в престижной фирме в Санкт-Петербурге. Она — моя гордость, но, увы, так и не встретила настоящего отца. Эта боль до сих пор ноет во мне, напоминая о юности, полной несбывшихся грёз.
Всё началось в студенчестве. Тогда, в Казани, я встретила его — Риккардо, итальянца, приехавшего изучать русский. Его тёмные глаза и чарующая улыбка покорили меня с первого взгляда. Мы познакомились на студенческой вечеринке, и между нами пробежала искра. Я показывала ему город, мы гуляли по заснеженным улочкам, и я чувствовала себя героиней любовного романа. Даже сейчас я обожаю Италию — мы с дочерью объездили её вдоль и поперёк, но тогда наш роман был мимолётен, как весенний дождь. Риккардо уехал, а я осталась с новостью, перевернувшей мою жизнь: я ждала ребёнка.
Мне едва исполнилось двадцать, и я была в ужасе, но родители меня поддержали. Даже отец, обычно строгий, радовался внучке. Так появилась моя Света — моё счастье. С их помощью я окончила университет, устроилась на работу, и жизнь потекла своим чередом. Но замуж так и не вышла, посвятив себя дочери и карьере.
А полгода назад судьба преподнесла мне сюрприз. Я встретила Владимира — человека, заставившего моё сердце биться чаще. Знакомство вышло забавным, почти нелепым. Зашла в небольшой магазин у дома за продуктами. Уже у кассы вспомнила, что забыла взять чай — мой утренний ритуал. Бросив корзину, рванула в отдел, не заметив, как разозлила мужчину в очереди. Он нахмурился, но промолчал. Я расплатилась и вышла, но через минуту услышала шаги. Это был он — с плиткой шоколада и виноватой улыбкой. «Простите, устал на работе, сорвался», — сказал он, и мы разговорились. Так началась наша история.
Владимир оказался удивительным: сотрудник исторического музея, начитанный, обожает оперу и балет. В разводе, дети взрослые, живут отдельно. Мы стали ходить на концерты, в театры, и я вдруг поняла, как давно не радовалась таким вещам. С ним я снова почувствовала себя молодой и желанной. Мы говорили о музыке, искусстве, книгах, и я ловила себя на мысли, что не была так счастлива много лет.
Полгода пролетели мгновенно, и однажды Владимир сделал мне предложение. Я согласилась не раздумывая. Может, потому что никогда не была замужем. Может, устала от одиночества. Но в тот момент знала — это правильно. Мы подали заявление, и он переехал ко мне в Санкт-Петербург. Решили пожить вместе до свадьбы, чтобы привыкнуть. Но тут начались проблемы, о которых я не подозревала.
За годы одиночества у меня сложились привычки, ставшие частью меня. Казалось, мелочи: чай с утра, открытое окно на ночь, тишина, пока я собираюсь. Но с его появлением всё изменилось. Я вдруг ощутила себя чужой в своём же доме. Владимир, как выяснилось, тоже не собирался меняться. И этот храп… Господи, этот храп! Я всегда спала чутко, а его храп — как поезд под окном. Просыпаюсь среди ночи, сердце колотится, а утром голова раскалывается. Настоящая пытка.
Ещё одна мелочь: я люблю спать с открытой форточкой, а ему дует. Он закрывает окно — и я задыхаюсь. Мы спорим, и я чувствую, как моя свобода тает в этих бытовых мелочах. Не думала, что такие пустяки могут стать стеной между нами.
Утро — отдельное испытание. Раньше я пила чай в тишине, иногда бутерброд, слушала новости. Теперь Владимир комментирует каждую фразу диктора, каждый мой глоток. «Надо завтракать плотнее», — говорит он, и я чувствую себя школьницей. Мой утренний ритуал разрушен, и я скучаю по тем временам, когда могла быть собой.
Но хуже всего — его домашний вид. На людях он — сама элегантность, а дома? Застиранные майки, потрёпанные штаны, которые он называет «удобными». Не понимаю, где он их раздобыл, но они бесят меня. Это вторжение в моё пространство, в жизнь, которую я так бережно строила.
Теперь я сижу и думаю: не поторопилась ли? Дочь уговаривает дать шанс, говорит, что надо привыкнуть. Но мне пятьдесят шесть, и я не хочу ломать себя ради другого, пусть даже хорошего человека. Владимир — умный, добрый, но всё чаще ловлю себя на мысли, что одиночество было не так уж плохо. Боюсь, мы не уживёмся, что эти мелочи съедят нашу любовь, как ржавчина. Но где-то в глубине души надеюсь, что найдём компромисс. Или, может, я и правда спятила, решившись на брак в таком возрасте?
