Моё сердце ноет от горечи и обиды. У меня два сына, и если со старшей невесткой, Лерой, у нас полное взаимопонимание, то с младшей, Ольгой, будто стена выросла. Она, жена моего младшего Кости, убеждена, что я всеми силами стремлюсь разрушить их семью. Хотя, наблюдая за её поведением, я всё чаще думаю — это она толкает их брак в бездну, а я лишь пытаюсь удержать их от падения.
Старший сын, Сергей, после свадьбы жил с женой Лерой в нашем доме в Екатеринбурге. Копили на квартиру, но после смерти бабушки переехали в её жильё в центре. За год под одной крышей мы ни разу не поссорились. Теперь, когда они живут отдельно, стали ещё ближе — скорее подруги, чем свекровь и невестка.
А вот с Костей всё иначе. Он женился год назад, и его Оля поначалу казалась милой и скромной. Но вскоре маска упала, открыв вечно обиженную и недовольную душу. Она постоянно играет жертву, считая, что ей недодают внимания, заботы, да всего на свете! А главное — свято верит, что я только и думаю, как бы их с Костей развести. Честно, устала от её подозрений. Мне уже всё равно, сколько они проживут, но с таким подходом их семейному счастью недолго осталось.
После свадьбы я предложила молодым пожить у меня, чтобы накопить на первоначальный взнос. Сергей даже обещал помочь рублём, ведь его жилищный вопрос решён. Все в семье поддержали, но Оля восприняла это как ловушку. Переехала к нам, но вела себя так, будто я её личная служанка.
Я работаю до ночи, а вернувшись, стремлюсь на кухню накормить семью. А Оля? Оставляет горы грязной посуды, разбрасывает вещи, а о порядке и слышать не хочет. Как-то мягко намекнула, что не намерена за ней убирать. Что же? Истерика, рыдания, обвинения в притеснении — будто я её выживаю из дома.
— Она ненавидит меня! Ты же знаешь, она против нашего брака была! — завывала Оля, когда пришёл Костя. Я стояла, оглушённая, не веря, что простые слова вызвали такой шторм. Даже подумала: не беременна ли, раз так остро реагирует.
Как-то Сергей с Лерой зашли в гости. Лера принесла домашний пирог, и я, конечно, похвалила её умение. Не думала обидеть Олю, но она снова всё приняла на свой счёт. С пылающим взглядом убежала в комнату, оставив нас в тяжёлом молчании. Терпение моё таяло, как снег в марте.
Но последней каплей стали её выходки с моими внуками. Дети Сергея и Леры живут в другом районе, гостят редко. Они тихие, воспитанные, но каждый их визит Оля превращает в кошмар. Орёт, что у неё «голова трещит», хотя дети — тише мыши. Её истерики стали невыносимы, и я решила: хватит.
Поставила условие: через месяц съезжайте. Оля, конечно, взвилась — мол, я хочу их развести, выгоняя из дома. Слова её жгли, как кипяток, но терпеть её бредни о моём «коварстве» я больше не могла.
Позже позвонина Костя, попросила приехать одного — обсудить их жильё. Знала, что с Олей разговор превратится в спектакль, но он, видимо, ей всё пересказал. Через час телефон разрывался:
— Выгоняете нас, а теперь и Костью против меня настраиваете? Тайком зовёте, чтобы нас поссорить! Вам покоя не надо?
Я едва сдержалась, но договорилась о встрече. Выяснилось: за год у меня они не отложили ни рубля. Мы с Сергеем оплачивали всё — от еды до коммуналки, а они даже хлеб не покупали! Мои накопления и помощь Сергея покрыли бы взнос, но как они будут выплачивать ипотеку? Вопрос повис, как грозовая туча.
Через пару дней Оля снова набросилась с обвинениями: мол, я толкаю их в кредит, чтобы заставить её работать, а Костя, дескать, против. Моё терпение лопнуло. Бросила трубку, заблокировала номер. Хватит! Устала от её истерик, от навязанного чувства вины, от её яда. Больше не общаюсь — и точка.
Сергей отговорил Костю брать ипотеку — видит, что брак трещит. Мои деньги лежат в банке, а что будет дальше — одному Богу известно. Устала быть мишенью для Олиных фантазий. Хотела помочь сыну, а получила лишь боль и упрёки…
**Жизнь учит: нельзя спасти тех, кто не хочет быть спасённым. Иногда лучше отступить — иначе утонешь вместе с ними.**
