Пять раз он бросал её — и пять раз она прощала: драма без конца

Светлана всегда считала, что судьба к ней благосклонна. Она рано встретила хорошего мужчину, вышла за него и прожила с ним в любви тридцать лет. Родилась дочь Людмила — умная, упрямая, вылитая мать в молодости. Всё шло как по маслу. Пока однажды смерть не забрала мужа Светланы. Сначала казалось, будто земля уходит из-под ног. Но потом пришло понимание — горевать придётся не только за себя, но и за дочь, которая сознательно ломала свою жизнь.

Люда влюбилась в Дениса. Безрассудно, до умопомрачения. Светлана увидела его впервые и сразу поняла — не её человек. Слишком хищный взгляд, слишком много сладких речей и пустых обещаний. Но дочь и слушать не желала. Всё решила сама. Вышла замуж и поселила его в своей двушке — квартире, доставшейся от бабушки.

Светлана старалась не вмешиваться. Знала: Люда — своевольная. Объяснять что-то было бесполезно. Но внутри росла тревога — зять казался ей дармоедом. Денис не хотел ни работать, ни помогать по хозяйству. Даже чай себе заварить — и то проблема. Люда тащила всё на себе: днём работала в бухгалтерии, вечером подрабатывала курьером. Денис же то искал «дело по душе», то перебивался охранником.

Когда Люда забеременела, стало ещё хуже. Она ушла в декрет, а Денис клялся: «Я всё беру на себя». Но через полгода он просто собрал вещи и подал на развод. Светлана даже обрадовалась. Наконец-то, подумала она, дочь прозреет.

Но Люда рыдала, не могла оставаться одна. Светлана утешала её, помогала рублями, носила продукты. Надеялась, что со временем дочь одумается. Но через год Денис вернулся. Постучал в дверь с цветами, покаянными речами и мокрыми глазами. Люда открыла. И снова впустила его в дом. Не просто впустила — отдала последние сбережения, взяла кредит на его новый телефон, кормила, стирала, прощала.

А потом всё повторилось. Второй ребёнок, новые клятвы, очередной уход. И снова — возвращение. Люда верила. Светлана уже не кричала, лишь молча наблюдала, как её дочь медленно губит себя. Но когда Денис ушёл в четвёртый раз и вернулся в пятый, в сердце матери что-то надломилось.

— Если снова впустишь его, — сказала она Люде, — больше не жди моей помощи. Внуков я не брошу — накормлю, уложу спать, уроки проверю. Но тебя спасать больше не стану.

Люда лишь молча кивнула, опустив взгляд. Её глаза — такие же упрямые, как у Светланы в юности, только теперь в них не было огня, одна слепая вера, из которой осталась лишь пустота.

И теперь Светлана живёт меж двух реальностей: одна — внуки, ради которых она держится; другая — дочь, в которую больше не верит. Она устала смотреть, как та снова и снова разбивает сердце, пуская в дом человека, не стоящего её мизинца. Денис — как незаживающая рана, которую всё время ковыряют грязными ногтями.

Иногда Светлана просыпается ночью и думает: а вдруг я была слишком мягкой? Может, надо было сразу пригрозить, надавить, закричать? Но тогда она могла потерять дочь сразу. А теперь теряет её по капле, день за днём.

Люда до сих пор живёт с Денисом. Он снова исчез — и снова пообещал вернуться. Светлана не спрашивает, когда. Она знает: дочь снова откроет дверь. Вот только кто откроет ей глаза — этого она уже не узнает.