Исповедь в свете минувшего
Анфиса не могла оторвать взгляда от мужа. Иван степенно ел щи, аккуратно зачерпывая ложкой густую, наваристую похлёбку. Под её пристальным взором он замешкался, ощутив, как по спине ползёт холодная струйка тревоги.
— Провинился в чём? — с лёгкой усмешкой спросил он, стараясь снять напряжение.
— А есть в чём каяться? — парировала Анфиса, но глаза её оставались тёмными, словно туча перед грозой. Лицо смягчилось на миг, и Иван облегчённо вздохнул. Напрасно. Жена тут же перешла в наступление. — Хочу спросить тебя. И без шуток, ладно? Дело серьёзное.
Иван отложил ложку, нахмурил брови.
— Ну, давай, — промолвил он, готовясь к удару.
— Этот вопрос, наверное, задавала каждая баба хоть раз в жизни, — Анфиса запнулась, теребя уголок салфетки. Она не тянула время нарочно — просто боялась услышать ответ. — Догадаешься, о чём?
Иван задумался. Лицо его потемнело, и наконец он выдал:
— Клянусь, даже не гляжу на других. Измена? Даже в мыслях нет.
— Не о том, — махнула рукой Анфиса, но тут же насторожилась. — А почему сразу про измену?
— Ты вчера смотрела эти передачи про неверных, — пожал плечами Иван. Он привык к её прямотке, но всё равно чувствовал себя будто на допросе. — Честно, ждал этого вопроса.
— Нет, о любви, — Анфиса скрестила руки на груди, словно защищаясь. — Скажи, Ваня, за что ты меня любишь? Правду.
Тишина. Каждая секунда тянулась, как век, и Анфиса чувствовала, как сердце сжимается от страха. Но ответ мужа оказался хуже молчания. Твёрдо, без тени улыбки, он произнёс:
— Легче сказать, за что не люблю.
— За что? — голос Анфисы задрожал, будто чужой. В глазах потемнело, пол поплыл под ногами.
Этот вопрос мучил её с детства. Почему люди любят? Родителей — за то, что они родители. Бабушек — за их ласку. Детей — за кровь. Но что связывает мужа с женой? В детстве Анфиса верила: найди причину — и любовь станет нерушимой. Казалось, всё просто, как таблица умножения. Она искала ответ в книгах, но находила только туманные слова об «искре», «химии», «магнетизме» — ничего ясного.
Однажды в московском парке юная Анфиса подслушала чужой разговор. Парень, Степан, сидел с девушкой у старого фонтана и шептал ей о любви. Он говорил, что любит её за блеск глаз, тонкий стан и нежный голос. Она отвечала, что он храбрый и слова у него сладкие. Анфиса решила: если девушка останется красивой, Степан будет любить её вечно. Логика казалась железной. Они поженились, жизнь их была как в сказке. Но через год родился ребёнок, а ещё через полгода Анфиса видела, как рыдающая девушка садилась в такси с грудничком. Они развелись.
Анфиса сделала вывод: красота — залог любви. Но жизнь подкидывала загадки. На даче под Москвой жили соседи — тётя Люба и дядя Миша. Они вечно переругивались, но глаза их светились теплом. Тётя Люба была дородной, с отекшими ногами, вечно в платке, скрывающем редкие волосы. Дядя Миша же казался моложавым, шутил и легко находил общий язык с людьми. Их брак был для Анфисы загадкой.
По вечерам тётя Люба пекла пироги с вишней, заваривала мятный чай, а дядя Миша жарил шашлык. Они звали семью Анфисы в гости, угощали дарами огорода — огурцами, ягодами, — так что машина родителей едва не царапала землю на выезде. Родители отвечали добром: мама шила тёте Любе платья, а папа помогал Мише чинить забор. Когда тётя Люба тяжело заболела, дядя Миша продал машину и сутками дежурил у её постели. Анфиса не понимала: зачем ему больная, немолодая жена?
Мама восхищалась Мишей, называла его настоящим мужиком. Папа ворчал, что забота о жене — не подвиг, а долг. «Если бы ты слегла, я бы последнее продал, — говорил он маме. — Но это не геройство, а страх потерять родного человека». Анфиса видела, как мама улыбнулась, и поняла: папа просто хотел напомнить о своих чувствах.
Когда тётя Люба поправилась, жизнь их вернулась в привычное русло — с пирогами, шашлыками и перепалками. Анфиса осмелилась спросить у Миши, за что он любит жену. Он ответил просто: «Она — моя половина. Без неё я не я». Ответ был красивым, но пустым. Анфиса так и не поняла, что это значит. Может, та самая «химия», о которой пишут в книгах? Волшебство, которое не объяснить.
Степан любил глазами, Миша — сердцем. Но оба любили по-настоящему. Анфиса же видела мир чёрно-белым: любовь либо есть, либо её нет. Жизнь подкидывала примеры: пары клялись в вечности, а потом расходились, будто и не было ничего. Особенно пугали истории, когда люди, прожившие вместе полвека, вдруг понимали, что стали чужими.
Тётя Катя и дядя Сергей, родня со стороны мамы, были такими. Они казались идеальной парой: умные, красивые, без скандалов. Мама ставила их в пример, когда ругалась с папой. «Сергей, в отличие от тебя, семью на первом месте держит», — говорила она. Папа огрызался: «А у Катерины дом — полная чаша, для такой бабы и стараться не грех». Анфиса считала их брак образцовым. Но однажды они развелись — тихо, без ссор. Тётя Катя призналась, что развод принёс ей облегчение. Она мечтала о свободе. Сергей думал так же. Через два года они сошлись снова, будто «перезарядили» чувства.
Анфиса решила: такие отношения ей не нужны. Лучше, как у её бабушки с дедом. Они прожили вместе полвека, пережили всё — от голода до измен. Мама рассказывала, как дед пил, как бабка терпела, работала на двух работах, пока он пропивал зарплату. «Почему не ушла?» — спрашивала Анфиса. «Времена были такие, — отвечала мама. — Чинили, а не выкидывали». Бабка поставила деда перед выбором: либо завязывает, либо она уходит. Дед вылил бутылку в раковину, но тут же достал вторую и опрокинулАнфиса прижалась к Ивану, чувствуя, как его сердце бьётся в унисон с её, и поняла, что счастье — это не вечный вопрос, а тихий ответ, который не нужно искать.
