В тихом городке под Казанью, где старые деревянные дома хранят шепот соседских пересудов, моя жизнь в 33 года оказалась совсем не такой, как я мечтала. Меня зовут Анастасия, я замужем за Дмитрием, и у нас растет пятилетний сын Артём. Но наша семья существует только на бумаге. Дмитрий живет с матерью, а я воспитываю сына одна. Вчера мама опять звонила и спрашивала: «Доченька, да что же это за семья у вас? Так нельзя!» Её слова и пересуды подруг режут сердце, но я не вижу выхода из этой ситуации.

Первая любовь, ставшая разочарованием

Дмитрий был моей первой настоящей любовью. Мы познакомились, когда мне было 25, он казался добрым, веселым, мечтал о крепкой семье. Его мать, Валентина Степановна, на свадьбе обнимала меня и называла дочкой. Сначала мы снимали квартиру вместе, родился Артём, и я верила, что наша жизнь сложится счастливо. Но всё изменилось два года назад, когда у Валентины Степановны начались проблемы с давлением. Дмитрий решил переехать к ней, чтобы ухаживать.

Сначала я понимала его. «Настя, это ненадолго, мама не справляется одна», — убеждал он. Я осталась с Артёмом в съемной квартире, думая, что скоро мы снова будем вместе. Но дни превратились в месяцы, а месяцы — в годы. Теперь Дмитрий живет у матери, заходит к нам раз в неделю, а я одна тяну работу, дом и сына. Валентина Степановна, как выяснилось, не так уж слаба — ходит по магазинам, навещает подруг, но держит сына возле себя.

Странная семейная жизнь

Моя жизнь кажется бессмысленной даже мне самой. Я работаю официанткой в кафе, чтобы оплачивать жильё и детский сад. Дмитрий иногда приносит деньги, но большая часть его зарплаты уходит на «мамины расходы». Валентина Степановна звонит ему по любому поводу: то холодильник сломался, то ей просто одиноко. Он бежит к ней, а я остаюсь с Артёмом, который спрашивает: «Мама, а папа почему с нами не живет?» Я придумываю небылицы про работу, но сама не верю в них.

Мама в ужасе. «Настя, да это же не семья! Он с матерью живет, а ты как разведёнка!» — кричит она в трубку. Подруги её, мои подруги — все в недоумении: «Как ты это терпишь?» Я и сама не понимаю. Валентина Степановна не отпускает Дмитрия, а он, кажется, даже не сопротивляется. Когда я прошу его вернуться, он отвечает: «Маме без меня тяжело, потерпи». Потерпи? Я терплю уже два года, но моё терпение на пределе. Артём растёт без отца, а я чувствую себя одинокой и ненужной.

Последняя капля

Вчера Валентина Степановна сама позвонила мне. «Настя, Дима занят, сбегай за лекарствами для меня», — сказала она. Меня будто обожгло. Я одна тяну дом, работу, ребенка, а она еще и требует, чтобы я за ней бегала? Я отказалась, и она фыркнула: «Какая ты эгоистка, даже о семье не думаешь!» Это было последней каплей. Я наконец поняла — в её глазах семья это она и Дмитрий, а мы с Артёмом — так, приложение.

Я попыталась поговорить с Дмитрием. «Ты выбираешь — мать или нас?» — спросила я. Он пробормотал: «Настя, не загоняй меня в угол, я вас всех люблю». Его слова — как нож в сердце. Как можно любить, живя в другом доме? Подруги шепчут: «Бросай его, он же мамин сынок». Но я люблю Дмитрия, да и Артём обожает отца. Как уйти, если это разобьёт сердце сыну? Но как остаться, если я уже на грани?

Что делать?

Я не знаю, как выбраться из этого тупика. Поставить ультиматум? Но боюсь, что он выберет мать. Поговорить с Валентиной Степановной? Она лишь отмахнётся, считая себя хозяйкой положения. Или молчать, надеясь, что что-то изменится? Но ничего не меняется, а я теряю себя. Мама давит: «Настя, бери сына и начинай новую жизнь». Но новая жизнь пугает — я не хочу быть матерью-одиночкой, не хНо где-то в глубине души я знаю — если не решусь на перемены сейчас, то так и останусь вечной тенью в чужой жизни.