**Тайны за закрытыми дверями: история семьи Нины**
Нина, согнувшись под тяжестью переполненных сумок, с трудом открыла дверь в хрущевке на окраине Екатеринбурга. Дыхание сбивалось, когда она ступала на скрипучий паркет, направляясь на кухню. За старым столом ужинали ее дочь Лида и зять Денис. Воздух пах жареной картошкой, но в сердце Нины не было места уюту.
— Мам, ты как? Картошечку хочешь? — спросила Лида, отрываясь от тарелки.
— Не хочу, — коротко ответила Нина, ставя сумки на пол. Ей не хотелось есть. Она налила чаю, сделала глоток и, чувствуя усталость в каждом суставе, двинулась к своей комнате. Но вдруг услышала приглушенный разговор из кухни. Лида и Денис что-то обсуждали, стараясь не повышать голос. Любопытство и тревога сжали сердце Нины. Она приоткрыла дверь, шагнула в коридор и замерла. Услышанное ошеломило ее.
Нина овдовела рано. Муж ушел внезапно, оставив ее с двумя дочерьми в ледяном одиночестве. Воспоминания о тех днях до сих пор резали душу, как осколки стекла. Старшая, Лида, тогда заканчивала девятый класс. Нина мечтала, что дочь поступит в институт, станет врачом или педагогом, но судьба распорядилась иначе. Денег хватало лишь на самое необходимое, и Лида пошла в техникум.
— Мам, не волнуйся, — утешала тогда Лида, стирая слезы с материнских щек. — Отучусь, устроюсь на работу, а дальше — видно будет.
Младшая, Оля, была всего двенадцати. Она обожала отца, и его уход стал для нее катастрофой. Девочка замкнулась, перестала смеяться, а в школе начались проблемы. Нина и Лида окружили Олю заботой, как хрупкий росток, вытягивая из тьмы горя. Постепенно Оля оттаивала, но тень потери витала над их семьей.
Теперь Нина была единственной кормилицей. Она взяла подработку, но денег вечно не хватало. Помимо еды и счетов, надо было одевать дочерей. Нина крутилась, как белка в колесе, но усталость давила, будто мешок с картошкой. Лида, окончив техникум, устроилась в школу. Мечты об институте канули в Лету — не до того было. Зато появился парень, Денис, о котором Лида могла говорить часами.
— Мам, он такой замечательный! Заботится, любит! — восторженно рассказывала Лида, глаза сияли.
Денис был приезжим. Работал в той же школе, снимал угол в общаге. Вскоре Лида попросила, чтобы он переехал к ним.
— Пусть поживет у нас, хоть ненадолго, — умоляла она. — Я не хочу уходить от вас с Олей, но и без него не могу.
Нина согласилась, тайно обрадовавшись. Надеялась, что Денис поможет по домашним делам — мужские руки были очень нужны. Сама она устала чинить краны и носить тяжести. Но надежды быстро разбились.
Денис оказался с характером. Он быстро освоился, но вместо помощи начал вести себя как хозяин. Уже через неделю начал поучать:
— Оля у вас избалована, — заявил он за ужином. — С ней надо строже.
— Моя дочь в порядке, — резко парировала Нина. — Ты не знаешь, через что она прошла.
— А мне кажется, она вами манипулирует, — не унимался Денис. — Будь я ее отцом, быстро бы воспитал.
Нина почувствовала, как в груди закипает злость. Оля не доставляла хлопот. Помогала по дому, не требовала нового. Но Денису все было не так. Его раздражало, как моют полы, как готовят.
— У моей мамы на кухне идеальный порядок, — поучал он Лиду.
Нина случайно услышала, как Денис отчитывает Лиду:
— Посуду надо мыть сразу, а не копить в раковине.
— У нас обычно порядок, — оправдывалась Лида, но в голосе слышалась растерянность.
Однажды Нина не выдержала.
— Лида, твой Денис — зануда, — сказала она прямо. — Никакой помощи, одни придирки.
Лида опустила глаза, по щекам покатились слезы.
— Что мне делать, мам? Я его люблю…
— Любить можно, — вздохнула Нина. — Но терпеть — зачем?
Она по-прежнему таскала тяжелые сумки. Денис ни разу не предложил помочь. Зато критиковал все подряд.
— Моя мама мясо только на рынке берет, — доносилось с кухни.
Нина допила чай и ушла в комнату, включая телевизор. Но даже там не было покоя:
— А Нина Ивановна, наверное, в ближайшем магазине купила. Потому и котлеты невкусные.
Усталость накрыла Нину, как черная туча. Как же хорошо жилось раньше! В их доме всегда царили тепло и поддержка, а теперь — только напряжение.
После ужина Нина позвала Лиду:
— Дочка, надо поговорить…
— Я знаю, — перебила Лида, голос дрожал. — Мы переезжаем к нему в общагу.
Но лучше не стало.
Через месяц Лида вернулась. Одна. Чемодан стоял у порога, глаза красные от слез.
— Все, хватит, — прошептала она. — Вчера ругались из-за немытой раковины. Сегодня — потому что я полотенца криво развесила. На продукты он не тратится, копит «на черный день». Цветов мне ни разу не подарил, зато нотаций — сколько угодно.
Нина обняла дочь, и в груди потеплело.
— Пойдем чай пить, — улыбнулась она. — Скоро Оля придет, обрадуется.
— Пойдем, мам, — вытерла слезы Лида. — Как же хорошо дома!
Возвращение Лиды стало глотком воздуха. Оля, увидев сестру, бросилась к ней в объятия. Впервые за долгое время в доме снова зазвучал смех. Нина смотрела на дочерей и понимала — они ее крепость. Денис остался в прошлом, а их маленькая семья вновь обрела покой.
Но Нина знала: жизнь еще испытает их. Главное — держаться вместе.
