Мой сын и сноха решили, что могут устанавливать свои порядки в моём доме. Но я не намерена это терпеть.
Никогда не думал, что мой собственный дом, моя тихая гавань в уютном городке Суздале, станет ареной конфликтов. Сын, Дмитрий, всегда был своенравным, но чтобы он вместе с женой стал указывать, как мне жить в моих же стенах – такого я не ожидал. Всё началось, когда в двадцать лет он заявил, что женится на Алисе. Я уговаривал его подождать, повзрослеть, но он не слушал, словно ослеплённый. Любовь, говорил он, не ждёт. Я сдался, хотя в душе тревожился.
В качестве свадебного подарка я отдал им квартиру, доставшуюся мне от деда. Она была старой, требовала ремонта, но разве это не удача для молодой семьи? Многие их ровесники даже мечтать о таком не смеют. Однако они прожили там недолго и решили продать её, чтобы вложиться в новостройку в престижном районе Суздаля. Я промолчал, хотя сердце подсказывало – это ошибка. Родители Алисины, вместо благодарности, начали намекать, что я должен добавить денег на их будущее жильё. Их наглость поразила меня. Разве не я обеспечил их детей кровом? Но я сдержался, не желая ссориться.
Мои опасения оправдались. Алиса потеряла работу, новую найти не смогла. Квартира ещё строилась, денег почти не оставалось. Тогда они пришли ко мне: «Пап, можно мы пожить у тебя?» Я не из тех, кто легко делит пространство. Алиса – женщина резкая, упрямая. Знал, что жить вместе будет непросто, но отказать сыну не смог. Они – моя кровь, как бы тяжело ни было.
С первого дня я обозначил правила. «Это мой дом, мои порядки, – сказал я. – После десяти – тишина. Точка». Дмитрий и Алиса кивнули, и я поверил, что договоримся. Первый месяц прошёл спокойно. Я терпел их привычки – разбросанные вещи, ночные разговоры. Но потом всё изменилось.
Алиса стала вести себя, будто здесь хозяйка. «Выключи радио, оно мешает!» – бросала она, даже не глядя в мою сторону. Или: «Телевизор шумел ночью, мы не могли уснуть». Им мешало, что я по утрам убираюсь – они, видите ли, хотели спать до обеда. Раздражали мои друзья, заходившие на чай. Однажды Дмитрий взорвался: «Ты вообще понимаешь, что твои дурацкие правила делают нас несчастными?» Кровь ударила в виски. Мои правила? Дурацкие? Это мой дом, моя жизнь, мой уклад!
«Это не дурацкие правила, – ответил я, сжимая кулаки. – Это мой порядок. Вы здесь гости, уважали бы». Дмитрий вспыхнул: «Ясно. Ты просто хочешь нас выгнать!» Его слова обожгли. Я не хотел их выгонять – лишь сохранить покой. Но он уже собирал вещи, Алиса хлопала дверьми. Они уехали к её родителям, оставив меня в тяжёлой тишине.
Я не чувствую вины. Я дал им всё – квартиру, поддержку, кров. Но они решили, что могут диктовать мне, как жить в моём доме. В Суздале, где каждый кирпич пропитан моей историей, я хотел одного – спокойствия. Теперь, когда они ушли, я снова могу дышать. Мой дом – моя крепость, и я не позволю никому, даже сыну, отнимать у меня это право.
Но сердце всё равно ноет. Вспоминаю Дмитрия маленьким, как он смеялся, бегая по этим комнатам. Хотел для него лучшего, но не думал, что это обернётся против меня. Может, Алиса его настроила, может, его собственная обида говорит – не знаю. Иногда кажется, что был слишком строг. Но потом всплывают её колкости, его упрёки, и я понимаю – иначе нельзя было. Мой дом – не просто стены, это моя жизнь, мои границы, моя душа.
Соседи в Суздале уже шепчутся, судачат о нашей ссоре. Кто-то сочувствует, кто-то осуждает. Но мне всё равно. Я не буду заложником чужих ожиданий. Дмитрий и Алиса найдут свой путь, а я останусь здесь, в своём доме, где каждый угол – часть меня. Может, со временем помиримся, но сейчас я твёрдо знаю: свой покой никому не отдам.
