«И мне бы домик в Сочи!» — как тёща чуть не развалила нашу семью из-за жилплощади
Бывают моменты, когда хочется просто жить. Без скандалов, упрёков и вечных «а вот дайте». Тишина, свой угол, любимый человек рядом. Вот мы с Лизой и обустроили такой рай. После моего повышения и перехода на удалёнку мы с женой решили — хватит дышать городской пылью, пора за собственный забор. Купили домик под Питером: сосны, свежий воздух, грибы под боком — всё как в мечтах.
Лиза работает на себя — делает маникюр. Дамы едут к ней даже из центра, запись на месяц вперёд. Она счастлива, а мне главное — видеть её улыбку. Живём в основном на мою зарплату, а её доход — так, для души.
В городе у нас осталась двушка. Продавать не стали, сдали — про запас и чтобы деньги капали. Вдруг дочка подрастёт, или самим захочется вернуться. Но, как выяснилось, покой нам только снился. Потому что на эту квартуру положила глаз… тёща.
Галина Семёновна, мягко говоря, дама с характером. Режет правду-матку без церемоний. Живёт с младшей сестрой — вечной искательницей приключений на свою голову. Как Лиза в такой компании выросла адекватной — загадка природы.
А жильё Галины Семёновны испарилось, когда она вложилась в «суперприбыльный» криптопроект. Мы с Лизой уговаривали, предупреждали, даже скандалили. Но тёща стояла на своём. Итог — кредиторы, суды, и квартира как в сказке: «и след простыл».
Из жалости купили ей комнату в коммуналке. Не дворец, но с евроремонтом и собственной душевой. Хоть не на улице. Но, видимо, зря. Через пару месяцев Галина Семёновна стала вспоминать, что мы «олигархи», что у нас и дом, и квартира, и вообще «купаемся в шоколаде». А она — «в клетушке, как ссыльная».
А потом она явилась без предупреждения — с сестрой, куда ж без неё. И за чаем, будто так и надо, бросила:
— Вот могли бы и домик в Сочи подарить! У вас же две жилплощади. Сами-то в коттедже! А мне — что? В этой каморке доживать?
Я чуть чаем не подавился. Лиза остолбенела. Сдерживаясь, я напомнил, что мы уже помогли с жильём. Галина Семёновна фыркнула:
— Это не жильё! Это — чулан! Я вам не чужая, между прочим!
Меня бросило в жар. Не от злости — от осознания: дай мы ей больше, она бы всё равно нашла к чему придуматься. Такие люди — бездонная бочка.
Начался террор. Вечерние звонки. Сначала нытьё, потом угрозы. Потом — прозрачные намёки, что «есть люди», которые «помогут нам поделиться». Прямо заявила: если не отдадим квартиру, «всему району расскажет, какие мы жадины».
Я сломался. Заблокировал номер. Убедил Лизу сделать то же. Она ревела. Говорила, что стыдно, страшно, не верила, что родная мать так может. Но согласилась. Мы — семья. И если родственник переходит границу — надо ставить барьер.
Теперь Галина Семёновна «отреклается» от дочки. Кричит, что мы ей не семья. Что «увидит ли внучку — ещё посмотрим». Мы в растерянности.
Но ясно одно: отдай мы ей квартиру — следующий вопрос был бы: «А машину когда купите? На метро мне негоже!»
Иногда самые близкие — те, кто больнее всего бьёт. И приходится выбирать: быть «примерным зятем» или защитить тех, кто действительно дорог. Я выбрал второе. Пусть и с горечью.
