В глубинке под Пермью, где сибирские бураны разносят отголоски семейных невзгод, моя, казалось бы, крепкая жизнь разлетелась в прах. Меня зовут Любовь, и я столкнулась с предательством, разбившим мне душу. Мой супруг, Василий, оказался не тем защитником, за которого я шла замуж, а его безволие перед матерью стало моей тяжкой долей.
Слабый муж — горе в доме
Говорят, женщине нужна каменная стена, надёжная защита. Без неё даже самая жаркая любовь гаснет, как лучина на сквозняке. Но что делать, если твой муж — взрослый мужик — не может перечить своей родительнице? Каждая его уступка, каждый её каприз — будто нож во всё женское счастье. Я, Люба, познала это в полной мере.
Высшее образование я получила далеко от дома, в чужом городе. Училась я блестяще, а ещё встретила Василия — человека, ставшего моей судьбой и отцом моих детей. Любовь казалась нерушимой, и я верила, что вместе мы одолеем любые невзгоды. Но судьба распорядилась иначе.
Жить под каблуком свекрови
После свадьбы мы переехали к Василию — вернее, в его крохотную квартирку, доставшуюся от родителей. Его мать, Тамара Степановна, жила с мужем в деревне, но это не мешало ей наведываться к нам чуть ли не каждую неделю. Сначала ненадолго, потом всё дольше. Семья наша росла: родилась дочь Дашенька, а позже — сынок Ваня. Но свекровь не думала отступать, хоть в жилье и без того яблоку негде было упасть.
Порой она приносила гостинцы или посидит с внучкой, давая нам с Василием редкие минуты наедине. Но чаще её присутствие было в тягость. Требовала заботы, словно дитя, и я чувствовала, что нянчу не только своих, но и её. После института мы с Василием нашли работу, но с рождением второго ребёнка я вновь осталась дома. Четверо в одной комнате — теснота неимоверная, а свекровь всё приходила, будто ничего не случилось.
Крик души
Жизнь стала невмоготу. Семейное счастье утекало, будто вода сквозь решето. Я задыхалась — от тесноты, от забот, от вечного присутствия Тамары Степановны. Умоляла Василия поговорить с матерью, выставить границы. Иногда срывалась прямо при ней, не в силах терпеть. Но они были как стена: Василий не смел перечить, а она лишь вздыхала, обещая приезжать реже, но возвращалась снова. Её визиты тянулись неделями, а мое терпение таяло.
Рыдала, кричала — ничего не менялось. Душа рвалась на части от бессилия. Как жить с мужчиной, который не может постоять за семью перед собственной матерью? Чувствовала себя чужой в собственном доме, покинутой и забытой.
Надежда на спасение
Спасение пришло нежданно. Моя сестра Наталья, с которой мы всегда душа в душу, предложила переехать к ней в мой родной город. Её соседи съезжали, оставляя добротную квартиру — нужно было лишь присматривать за ней. Место не самое лучшее, но шанс на новую жизнь. Обсудила с Василием, и он согласился. Бросить всё сразу не могли — ему нужно было уладить дела на работе, но я уже собирала узлы.
С детьми и пожитками села в поезд, предвкушая перемены. Встреча с сестрой и старыми подругами согрела душу. Уже мечтала, как мы начнём всё сначала. Но вдруг зазвонил телефон. Подняла трубку, ещё улыбаясь, и услышала голос Василия. Его слова ударили, как обухом:
— Любка, я не приеду. Матушка хворает. Как я её одну оставлю? Разве я сын, если брошу её в такой час?
Он сказал, что останется с ней. Будет присылать деньги на детей и, может, приедет позже. Ненадолго. А потом снова к ней. Я стояла, сжимая трубку, и чувствовала, как рушится всё. Это был конец нашей семьи.
Одиночество и новый путь
Слова Василия звенели в ушах. Не верилось, что он выбрал мать, а не нас — жену и детей. Боль резала, как лезвие, но я собралась. Осталась в новом городе, решив начать всё заново. Дети стали моим светом в окошке, а мысли о Василии понемногу утихали. Стала искать работу, строить планы. Может, встречу когда-нибудь мужика, на которого можно опереться. А может, и не нужна мне больше ничья рука.
Эта история — как незаживающая рана. Особенно горько, что свекровь, бабка моих детей, лишила их отчего крова. Всё ещё надеюсь, что Василий опомнится, вспомнит о долге перед семьёй. Но пока учусь жить без него — ради себя и ради детей.
