Татьяна Семёновна стояла перед молодым начальником, сжимая руки за спиной так сильно, что суставы побелели. Сердце колотилось, но взгляд оставался твёрдым. На столе перед ней лежало заявление об уходе — обычный лист бумаги, который стал символом её решимости вырваться из кабалы ненавистной работы.
Дмитрий, недавно назначенный руководитель, посмотрел сначала на Татьяну Семёновну, затем на бумагу и снова поднял глаза. Его лицо выражало смесь удивления и высокомерия.
— Вы серьёзно? — холодно спросил он, отодвигая лист, будто это пустая формальность.
— Совершенно, — ответила Татьяна Семёновна, не отводя взгляда. Голос дрожал, но в нём чувствовалась железная уверенность.
Дмитрий откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и слегка поднял подбородок. Он только пришёл в компанию, но вёл себя так, будто всегда здесь был хозяином. Его снисходительный тон и привычка командовать раздражали Татьяну Семёновну, но она держала себя в руках.
— Татьяна Семёновна, давайте честно, — начал он, прищурившись. — В вашем возрасте найти работу — это как искать кнопку в снегу. Вы правда готовы на такой риск?
— С чего вы взяли, что это риск? — резко парировала она.
Дмитрий удивлённо поднял брови:
— То есть у вас уже есть другая работа?
— Нет.
— Вот именно! — воскликнул он, разведя руками. — Сейчас сложные времена. Особенно для тех, кто… скажем так, не первой молодости.
— У меня есть планы, Дмитрий Сергеевич. Подпишите, пожалуйста, заявление, — отрезала она.
Делиться с этим хвастливым мальчишкой своими мечтами она не собиралась. Татьяна Семёновна стояла непоколебимо, готовая отстаивать своё решение. Дмитрий мысленно усмехнулся: «Какие ещё планы? Вязать носки для внуков?» Но вслух промолчал. Потеря Татьяны Семёновны била по нему — хоть он и считал «стариков» балластом, но понимал, что именно их опыт держал компанию на плаву. Молодые кадры приходили и уходили, требуя высоких зарплат, а ветераны вроде Татьяны тянули основную работу.
Поняв, что теряет ценного специалиста, он перешёл на мягкий тон, изображая участие:
— Татьяна Семёновна, подумайте ещё раз. Сейчас везде берут только молодых. Вы уверены, что хотите остаться не у дел?
Она едва сдержала усмешку. «Молодых? Как он сам, который на прошлой неделе не смог разобраться в элементарном отчёте?»
— Решение принято, — твёрдо сказала она. — Я ухожу.
Дмитрий нахмурился, теряя терпение.
— Я считал вас разумной женщиной, — сказал он с напором. — Не ожидал от вас такой глупости.
Татьяна Семёновна внутренне рассмеялась. Ещё вчера он называл её за глаза «старой клячей» — она случайно услышала его разговор. А теперь про «разумность»? Какое лицемерие.
— Возможно, вы правы, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Я не такая уж разумная. Как там вы говорили? Старая кляча? Так мне больше подходит.
Дмитрий слегка покраснел, явно не ожидая, что его слова всплывут. Но быстро взял себя в руки.
— Что ж, я пытался образумить вас, — холодно бросил он. — Заявление подпишу. Можете идти.
— Спасибо, — коротко кивнула она.
— И не надейтесь просто отсидеть две недели, — добавил он угрожающе. — За каждый промах — штраф. Не стараетесь — уйдёте без денег.
— Не волнуйтесь, Дмитрий Сергеевич, — улыбнулась Татьяна Семёновна. — Я всегда работала честно.
Её спокойный тон разозлил его ещё сильнее. Он стиснул зубы, но промолчал.
— Кстати, — добавила она уже в дверях, — я проверила ваши отчёты. Ошибки исправила — в этот раз не опозоритесь перед начальством.
Дмитрий вспыхнул, но ответить не успел — дверь закрылась.
Татьяна Семёновна шла по коридору, ощущая внутри освобождение. Решение уйти из компании, где она проработала пятнадцать лет, далось нелегко. Ещё месяц назад сама мысль об увольнении казалась безумием. Но теперь она чувствовала облегчение, будто сбросила тяжёлый груз.
Работа в транспортной фирме в маленьком городке Выборг давно превратилась в каторгу. Каждое утро начиналось с тоски: будильник рвал тишину, а она лежала, уставившись в потолок, не в силах встать. Вечером возвращалась домой опустошённой. Лишь выходные, когда она возилась с цветами или смотрела сериалы, давали передышку.
Так было не всегда. Пятнадцать лет назад, когда она пришла в компанию, глаза горели. Коллектив был дружным, начальство уважало сотрудников. Но новые руководители, самоуверенные и некомпетентные, сделали работу адом. Унижения, придирки, штрафы — всё стало нормой.
Многие старожилы не выдержали и ушли. Татьяна Семёновна терпела, хоть зарплата была копеечной, а условия — невыносимыми. Казалось бы, их опыт должен был вызывать уважение, но вместо этого — лишь насмешки.
Мысль об уходе пугала. Куда идти? Возраст, узкая специализация… Единственной отдушиной были звонки дочери Лене, которая переехала в Москву.
— Мам, не вешай нос, — утешала та. — Твой Дмитрий — просто выскочка.
— Да что там не вешать! — возмущалась Татьяна Семёновна. — Он мне в дети годится, а командует, как будто я дура!
Но недавняя встреча с подругой Ольгой перевернула всё.
— Я открыла цветочный магазин, — с улыбкой сказала Ольга.
— Серьёзно? Это же большие вложения!
— Да, но я рискнула.
Разговор с ней заставил Татьяну Семёновну задуматься: разве это жизнь — терпеть унижения, дожидаясь пенсии?
И вот однажды утром она проснулась с решением: пора. Написав заявление, она почувствовала, будто скинула оковы.
Вечером она позвонила Лене.
— Мам, наконец-то! — обрадовалась та. — Это же был кошмар!
— Да, дочка, но я решилась.
— А что дальше?
— Пока не знаю. Но есть идея… Я цветы люблю. Может, продавать их.
— Здорово! Если что, мы с Сергеем поможем.
— Нет уж, справлюсь сама.
Последние две недели пролетели быстро. Начальство злилось,Татьяна Семёновна открыла дверь своего нового цветочного магазина, и первые лучи солнца осветили яркие бутоны — теперь она была свободна и счастлива.
