Знаешь, вот какая история приключилась… Моего сына Сашеньку женили почти десять лет назад. Его избранницу зовут Надежда, она до этого уже была замужем и привела в нашу семью дочку от первого брака. Я приняла их как родных, душу в них вкладывала, никаких различий не делала. Все эти годы помогала, чем могла – то рублём выручу, то с детьми посижу, чтобы молодым передохнуть от хлопот. С невесткой отношения были… Ну, не то чтобы вражда, но лёд между нами так и не растаял.

Первый муж Нади алименты исправно платил, но про дочь будто забыл – вычеркнул из жизни, как старую тетрадку. А в прошлом году моя внученька, которую я на руках носила, замуж вышла. И тут такое! Нас с Сашей на свадьбу не позвали. Объяснили: мол, «только для самых близких». Выходит, мы – не семья? Мой сын, который эту девочку десять лет растил, отцом ей стал, оказался ненужным. А её родной папаша, что за всё время ни разу не навестил, гордо восседал среди гостей, будто так и надо.

Как ножом по сердцу. Я ж её любила, радовалась её пятеркам, подарки дарила… А она взяла и вычеркнула меня, даже не взглянув в мою сторону. Сашка молчит, но вижу, как ему больно – проглотил обиду, но она внутри сидит, как заноза. Больно за него, за себя, за эту несправедливость.

А потом – бац! – наследство мне досталось: маленькая однушка в Щёлково. Решила сдавать, чтобы к пенсии хоть немного добавить – жить-то на что-то надо. И вдруг звонит Надя, голосок сладкий-пресладкий: «Ой, а наша-то доченька ребёночка ждёт, жить молодым негде… Не отдадите ли квартиру?» Вот тебе раз! На свадьбе мы чужие, а как дело до жилья дошло – сразу родственники?

Слова её повисли, как туча перед грозой. Я ещё не ответила, но внутри всё кипит: «Да ни за что!» Может, я и держусь за эту обиду, как за соломинку, но простить такое – не могу. Сердце ноет: помню её первые слова, как наряжала её к праздникам… А теперь они смотрят на меня, как на кошелёк – взяли, что нужно, и выбросили.

И как мой Сашка терпит? Как живёт с женщиной, которая ни его, ни его мать не уважает? Молчит, глаза в пол – и с каждым днём будто угасает. А я вот стою перед выбором: или снова проглотить обиду, или сказать «всё, хватит». Квартира – это ж не просто стены, это моя подушка безопасности в старости. Отдать её тем, кто меня предал? Нет, уж лучше пусть стоит пустая.

В душе война – одна половина шепчет: «Прости, будь выше», а другая кричит: «Хватит быть тряпкой!» И от этого всё внутри переворачивается… Будто и не было той бабушки, которая верила, что семья – это навсегда.