Предательство дочери: как потеря дома стала началом новой жизни в Рязани

Татьяна Петровна крепко сжимала два потрёпанных чемодана, стоя на пороге квартиры своей дочери Лидии в шумной Москве. Остальные вещи Лида велела выбросить, заявив, что старому барахлу не место в новой жизни. Татьяну Петровну поселили на раскладном кресле в крошечной детской. «Мама, не переживай, это ненадолго!» — притворно успокаивала Лидия, — «Мы продали твою квартиру, скоро купим новую. Может, ещё и спутника жизни здесь найдёшь!»

Прошло два месяца тревожного ожидания. «Лидочка, как там с квартирой?» — робко спросила Татьяна Петровна, чувствуя, как сердце сжимается от дурного предчувствия. «Мама, тут такое дело… Алексей, мой муж, вложил твои деньги в бизнес», — ответила дочь, избегая взгляда. Татьяна Петровна, будто земля ушла из-под ног, опустилась на кресло, словно на плечи ей рухнуло небо.

В своей скромной «однушке» в тихом рязанском дворике она прожила всю жизнь. Сначала с мужем и дочкой, а после его смерти — одна. Лида давно вышла замуж и уехала в столицу, оставив мать в городе, где время словно замерло. Но Татьяна Петровна не унывала. На пенсии она наконец занялась любимым делом: гуляла по набережной, пила чай с соседками, вязала салфетки, а потом увлеклась созданием свечей. Её миниатюрные шедевры — розы и снегири из воска — радовали и её, и тех, кому она их дарила.

— Мам, тебе больше делать нечего? — презрительно фыркнула Лида, узнав о мамином увлечении, — Свечки лепишь. Лучше бы внукам на конструктор деньги отдала, толку больше.

Татьяна Петровна лишь вздохнула. Она не ждала восторгов, но хоть каплю уважения могла бы услышать. «Лидочка, не переживай. Приедете — схожу с ребятами в магазин, уже отложила», — оправдывалась она, чувствуя вину за своё «пустое» занятие.

— Ладно, приедем. Через неделю, у Алёши отпуск, — бросила Лида.

Татьяна Петровна вздрогнула. Семья дочери навещала редко, раз-два в год, но каждый визит приносил больше горя, чем радости. В её маленькой квартире комфортно было только ей одной. Но Лида с Алёшом этого не понимали. Они захватывали комнату, её любимый диван, до ночи смотрели телевизор и спорили. Внуки, Ваня и Стёпа, спали на кухне на матрасе, а сама она ютилась в прихожей на раскладушке. Гости не заботились о продуктах, а Лида и не думала помогать по хозяйству. Неудивительно, что Татьяна Петровна не ждала их с нетерпением.

Перед приездом дочери она отнесла коробку со свечами к соседке Нине, чтобы избежать насмешек. Та увлекалась вышивкой и с радостью согласилась помочь.

— Конечно, оставляйте! — восхитилась Нина, заглядывая в коробку, — Боже, какие же у вас свечи, Татьяна Петровна! Ромашки, васильки — настоящий талант! Вам бы их продавать, подработка к пенсии. Давайте я вам страничку в интернете сделаю, научу фотографировать.

— Можно попробовать, — загорелись глаза Татьяны Петровны, — только Лиде ни слова…

Семья дочери ворвалась в её тихую жизнь, как ураган. «Мама, какая красивая сковородка! Я заберу», — заявила Лида, осматривая квартиру, словно на охоте за добычей. Татьяна Петровна покорно кивала, хотя после каждого их визита недосчитывалась то чашек, то полотенец, а теперь и сковороды.

— Знаешь, мама, мы тут подумали, — начала Лида, избегая взгляда, — Тебе надо переезжать к нам. В твоей Рязани никаких условий, да и далеко. Мне нужна помощь с внуками. Ваню на футбол возить, Стёпу к репетитору водить. Ты же понимаешь, я одна не справляюсь!

Этот разговор повторялся каждый раз. Дочь уговаривала продать квартиру и переехать в Москву, где «все возможности» и семья рядом. Татьяна Петровна всегда отказывалась. За полвека в родном городе у неё были друзья, соседи, она знала здесь каждый угол. Но в этот раз Лида давила сильнее: «Ты в детстве мной почти не занималась, вечно на работе! А теперь и внукам помогать не хочешь. Тебе всё равно?»

Татьяна Петровна почувствовала укол вины. Да, когда Лида была маленькой, она много работала на фабрике, и дочь росла в круглосуточном саду. «Лидочка, ну что ты…» — слабо возразила она, но дочь не унималась.

— Пока силы есть, помогла бы! На деньги от твоей квартиры купим что-то рядом с нами, — настаивала Лида.

Всю ночь Татьяна Петровна не спала, разрываясь между домом и долгом перед дочерью. Жаль было оставлять стены, пропитанные воспоминаниями. Но разум твердил: Лида права, надо быть ближе к семье. Утром, с тяжёлым сердцем, она согласилась.

Лида с Алёшей тут же взялись за дело. Собрали вещи, оформили доверенность на продажу квартиры. «Поживёшь у нас, а я тут всё устрою», — деловито сказала дочь. Через две недели Татьяна Петровна уже стояла на пороге их московОна глубоко вздохнула, окинула взглядом тесную комнатку, где ей предстояло жить, и твёрдо решила: больше никогда не позволит дочери решать за неё.