Двойник или предатель: когда правда пряталась в альбоме
В тот вечер Мария позвала к себе старинную подругу — Агафью. Они не встречались годами, но дружба, начавшаяся ещё в институте, жила в обеих. Агафья принесла бутылку шампанского, а Мария специально к её приходу испекла медовик. Вечер начался тепло — женщины болтали, смеялись, вспоминали молодость.
В самый разгар душевных разговоров Мария достала потрёпанный фотоальбом.
— Вот мой первый муж, — улыбнулась она, показывая Агафье пожелтевший снимок.
— Ну и видок! — засмеялась та, разглядывая фото.
— Не сложилось, — коротко кивнула Мария. — А это… мой нынешний. Сергей.
Но как только Агафья взглянула на фотографию, лицо её побелело. Взгляд застыл, пальцы задрожали, будто от внезапного холода.
— Сергей? Тоже Сергей?.. — прошептала она.
— Почему «тоже»? — нахмурилась Мария, пристально глядя на подругу.
— Да так… — Агафья махнула рукой. — Просто знаю одного Сергея… ну, вылитый твой. Не брат ли у твоего мужа, случайно?
Мария насторожилась. Она смотрела на подругу и не могла понять — шутит та или говорит всерьёз.
— Нет, он единственный в семье, — тихо ответила она. — А с чего ты спрашиваешь?
— Да встречала я его недавно, — неуверенно продолжала Агафья. — В компании… Только рядом с ним другая была. Думала, жена… Зина. Моя бывшая соседка. Я даже с ним танцевала. Ты бы видела, как она на меня смотрела!
Мария вжалась в спинку кресла. Под рёбрами сверкнуло холодом. Что-то рухнуло внутри, беззвучно и необратимо.
— Хочешь, покажу фото? — предложила Агафья.
Снимок на экране её телефона ударил в самое нутро. Там, в обнимку с незнакомкой, сидел её Сергей. Тот самый Сергей, с которым она прожила десять лет. С которым только недавно закрыли ипотеку…
— Они… очень похожи, — прошептала Мария, но голос её дрогнул.
— Да… Очень, — подтвердила Агафья. — Прости… Я не хотела…
Но Мария уже ушла в прошлое. Куда пропадали деньги? Почему он стал скрытным? Теперь всё складывалось в одну ужасную мозаику.
Когда Агафья ушла, Мария долго сидела в тишине. В голове гудело. Разум отчаянно сопротивлялся, но сердце уже всё поняло. Она вспомнила странный перевод, увиденный случайно, когда пополняла мужу карту. Тогда Сергей отмахнулся: «инвестиция», «ещё не ясно». Теперь же всё стало на свои места — он просто выводил деньги на вторую жизнь.
Наутро Мария решила проверить. Спросить напрямую. Может, Агафья ошиблась? Может, правда двойник?
Но когда Сергей переступил порог и увидел в прихожей чужие женские ботинки, он застыл. А услышав голос Агафьи с кухни, побелел, как мел. Губы его подрагивали.
— У нас гости? — натянуто улыбнулся он. — Какая неожиданность!
— Да, решили поболтать, — спокойно ответила Мария.
— А ты всё ещё с Зиной? — резко спросила Агафья, не отрывая от него взгляда.
— С какой Зиной?.. — начал было Сергей.
— Ну, с той, с которой ты был в кафе, у которой снимаешь квартиру, — не отступала Агафья. — Не притворяйся, Серёжа. Я тебя слишком хорошо запомнила.
Сергей посмотрел на Марию. Та сидела неподвижно, почти без эмоций, но в её глазах читалось лишь одно — ледяная ясность. Она всё знала.
— Ну… — начал он, тяжело опускаясь на стул. — Да… У меня есть… другая…
— И это «инвестиция» — ей? — холодно уточнила Мария.
— Я хотел… Всё исправить. Но не знал как.
— Значит, решил жить на два фронта. Зачем тогда врал? Зачем спал в моей постели?
— Маша, я не хотел тебя потерять…
— А я не хочу жить с человеком, которому не верю. Ты врал. Деньги, адрес, женщина. Ты не просто предал — ты разрушил всё, что мы строили десять лет.
— Я порву с Зиной! Всё брошу! Только не уходи, Маш…
— Поздно, Серёжа. Очень. Через час тебя здесь не будет. А на развод подам я сама.
Он ещё пытался что-то сказать. Умолять. Упасть на колени. Но Мария не плакала. Не кричала. Она просто встала, взяла с антресоли его рюкзак и поставила у двери.
Прошло два месяца. Развод оформили быстро. Общих детей не было, из общего имущества — только квартира, которую Мария выкупила у Сергея за его же «инвестиции». Ирония, да?
Подруги восхищались — «как стойко», «как мудро». Кое-кто осуждал — «почему не дала шанс», «разрушила семью из-за глупости». Но Мария знала: остаться она не могла. Не после такого.
Теперь у неё снова тихие ночи. Она читает перед сном, пьёт по утрам кофе с кардамоном, а по воскресеньям ходит в баню. И знает — больше никто не отнимет её покой. Она прошла сквозь предательство и вышла сильнее. Не злая, не сломанная — просто свободная.
