— Ну вот, Анечка, здесь мы и поставим дом, — твёрдо сказал Дмитрий, обняв жену за плечи. — Видишь, даже старый фундамент остался. В сельсовете спрашивал — земля бесхозная, хозяина нет. Ты не против, что мы из Москвы переедем сюда, в деревню?
— Дима, да хоть на край света! Мне тут даже нравится… Смотри: вишни, смородина… Только всё заросло, но мы расчистим. Волнуюсь лишь за Максима — как он к таким переменам отнесётся.
— Кто это там про меня шепчется? — рассмеялся их сын, подходя ближе. — Всё в порядке, мам, пап. Мы же это уже сто раз обговаривали. Живём на земле — манит родное. Дом построим — и останемся.
Так и стояли они втроём, глядя на пустырь, которому скоро предстояло стать их настоящим домом…
Сначала поставили времянку, чтобы укрыться от дождя и мороза. Потом наняли работяг и начали стройку. Работа кипела до самой осени.
Зимой Дмитрий без дела не сидел. Столярничал, мастерил мебель, людям помогал — каждая копейка в семье на счету. Максим устроился в лесхоз, правда, приезжал раз в две недели, но даже эти редкие визиты радовали. Аня вела хозяйство, наполняя дом теплом и уютом.
Через три года дом был готов. Дмитрий как мастер вложил в него душу: резные перила, забор с деревянными зверюшками. Дом получился — загляденье.
— Ну что, теперь и новоселье справить можно! — с гордостью сказал Дмитрий, строго глянув на сына. — Пора, сынок, и тебе семью заводить. В этих стенах должен слышаться детский смех. А то зачем такие хоромы?
— Пап, как только тут, — Максим прижал руку к груди, — ёкнет — сразу женюсь.
— Говорят, ты и сам не сразу маму выбрал, — усмехнулся Дмитрий. — Но ты, сынок, на Марину посмотри, дочь Степана Никифоровича. Хорошая девка.
Максим кивнул.
— Посмотрю, пап. Если сердце подскажет — не упущу.
На новоселье собралось полсела — и соседи, и коллеги, и местные чиновники. Пришла и Марина. Наряженная, на каблуках, в модном платье — ходит за Максимом хвостом, болтает. А он — вежливый, улыбается, но глаза холодные.
Марина это почувствовала. И, обидевшись, в самый разгар застолья вдруг встала и, зло усмехнувшись, заявила:
— Вы тут радуетесь, а земля-то под домом не ваша! Я в архивах рылась — всё ещё записано на семью Соколовых! Я им написала, всё рассказала! Так что готовьтесь: либо делите дом, либо ломайте!
За столом повисла мёртвая тишина. Только слышно, как кто-то вилку на тарелку положил.
Отец Марины, краснея от стыда, встал.
— Простите нас, люди добрые… Не думал я, что в моей семье вот такая дочь растёт. Вставай, Маринка, пошли. Сраму наделала. Дома поговорим.
Праздник был испорчен. Гости разошлись. В доме остались только Дмитрий, Аня и Максим.
— Что теперь делать, Дима?.. — тихо спросила Аня.
— Ждать, Анечка. Может, не так всё страшно. Документы у нас есть. Авось люди нормальные окажутся. А не договоримся — будем решать.
Но недели шли, а от Соколовых — ни слуху, ни духу. Уже и забыть успели. И вдруг, за день до Нового года, в дверь постучали.
Максим открыл. На пороге стояла девушка — невысокая, с чемоданом, в лёгких сапожках.
— Вы к нам? Заходите быстрее, замёрзнете, — не дал ей и слова сказать Максим, провёл в дом.
Она сняла пуховик, шапку, поставила сумку… И он замер. Сердце забилось так, будто кто-то шепнул: «Вот она…»
— Как вас зовут? — спросила Аня, наливая чай.
— Ольга. Я Соколова. Мне одна девушка писала, что это наша земля. Вот я и приехала — хочу всё по закону оформить, чтоб без ссор. Я не претендую — хочу дарственную оформить. А дом у вас… красивый. У меня даже старые фото есть — когда тут ещё мой прадед жил. Хотите, покажу?
Дмитрий тяжело опустился на стул.
— Пей чай, Оленька. А дальше — разберёмся.
Максим не сводил с неё глаз. Оля чувствовала этот взгляд, краснела и опускала ресницы. Аня, глядя на них, улыбнулась — сердце матери уже знало: вот оно, счастье сына.
Вечером они разглядывали старые чёрно-белые снимки — на одном был старый деревянный дом, над которым когда-то стоял этот самый фундамент.
— Это чудо, — прошептал Дмитрий.
— Нет, это дед… Он так решил, — тихо ответила Оля.
Теперь в доме звучит смех. Маленькие ножки топают по тёплому полу. У Максима и Оли родилась двойня. Дмитрий и Аня — счастливые дед и бабка. А Марина? А Марина давно вышла замуж в соседнюю область и, говорят, уже дважды развелась.
Максим иногда обнимает Олю, смотрит в её глаза и шепчет:
— Я знал. Знал, что сердце не обманет… Ты — моя. Навсегда..
