**Дневник.**

Моя свекровь уничтожила нашу семью: она орала, будто я украла у неё сына!
Сегодня я решила излить свою боль…

Когда я сказала «да» Дмитрию, я твёрдо решила избежать вечной вражды между невесткой и свекровью. Мне искренне хотелось видеть в его матери ту, что подарила жизнь человеку, которого я люблю больше всего. Тем более моя мама умерла, когда мне было всего десять.

Но, увы, свекровь встретила меня ледяной неприязнью с первой же минуты. Сунув мне стоптанные тапки, она тут же пробурчала за спиной, что я «худющая» и вовсе не такая, какой она меня ждала. Так началась война — жестокая, выматывающая, в которой я не хотела участвовать, но меня втянули насильно.

Она без конца твердила Дмитрию, что я ни на что не годна: то крыльцо не подметено на рассвете, то бельё развешано «не по-людски», то мои блюда — жалкая пародия на её кулинарные шедевры.

Дмитрий лишь отмахивался, говоря, что его мать всегда была резкой, но беззлобной. Но её слова и вечные придирки резали мне душу, как ржавое лезвие. В отчаянии я уговорила мужа уехать от неё. Мы сняли уютную квартиру в центре и зажили своей жизнью, полной надежд: я была на пятом месяце.

Но однажды свекровь ворвалась к нам без предупреждения. Едва переступив порог, она набросилась на меня с визгом, обвиняя, будто я «отняла у неё сына». Её голос дрожал от ярости, глаза сверкали. Она кричала, что растила его с пелёнок, а я, выскочка, посмела разрушить её мир и теперь верчу Димой, как тряпичной куклой.

Я пыталась объяснить, что он её по-прежнему любит, что я не хочу ссор. Но мои слова потонули в её гневе. Она хлопнула дверью так, что задрожали стены, и бросила, что больше не переступит наш порог.

Вечером Дима вернулся с работы хмурый. С порога спросил, почему я оскорбила его мать. Я онемела. Рассказала всё как было, но в его взгляде мелькнуло недоверие. Он будто не хотел слышать правду.

С тех пор он ездил к родителям один. Я не рвалась за ним, но он даже не предлагал. Возвращался холодным, чужим. Что-то между нами разорвалось.

Мы договорились назвать дочку Алисой — имя, которое нравилось нам обоим. Но в день родов Дима вдруг заявил, что назовём её Галиной — в честь матери. Я только что пережила сутки схваток, а он пришёл с этим ультиматумом, потому что свекровь настаивала на «традициях». Каких, спрашивается? Это были какие-то забытые деревенские суеверия!

Не знаю, что на меня нашло, но я отказалась. И тут начался кошмар. Дима даже не пришёл за нами в роддом. Меня с малышкой забрали отец и брат, пока муж делал вид, что нас не существует.

Он отказался видеть дочь, собрал вещи и ушёл к матери. Через три месяца подал на развод. Казалось, время повернулось вспять на век назад.

Свекровь втянула меня в чёрно-белую драму с трагическим финалом. Она отняла мужа, лишила дочь отца. Её бешеное желание контролировать всё разрушило то, что мы строили годами.

Недавно Алисе исполнился год. Благодаря близким я выбралась из пучины депрессии. Встала на ноги и мечтаю начать всё заново — ради себя и дочки.

Но до сих пор не понимаю: как эта женщина спит по ночам? Как она живёт с тем, что сделала несчастными столько людей — меня, свою внучку и даже сына, которого, якобы, так любит? Её эгоизм оставил после себя руины. И я всё ещё не знаю, как собрать себя по кусочкам после всего, что она натворила.