В ту ночь я выставила сына с невесткой за порог и забрала ключи. До сих пор сердце колотится, будто только вчера это случилось. А было так…
Жила я себе спокойно в старом, но уютном доме в Костроме, среди берёз да тихих улочек. Одинокая, да не одинокая — книги да воспоминания скрашивали вечера. Пока не пришли они — мой Ваня с женой Ольгой.
Поначалу обрадовалась, конечно. Сын! Долго не виделись. Да только радость оказалась недолгой. Оказалось, их выселили из съёмной квартиры в Ярославле — аренду не платили. Говорила я Ване: «Берите жильё попроще, зачем вам центр?» Но им ведь важно, чтобы «престижно» было.
— Мам, мы ненадолго, недельку перекантуемся, — бодро заявил Ваня, развалившись на моём диване.
Неделька прошла, потом другая, а они и не думали съезжать. Ольга, которая на свадьбе казалась скромницей, раскрылась во всей красе. Утром валяется до полудня, вечером — с подружками по телефону трещит. А я, вернувшись с работы (а трудилась я тогда в архивном отделе), вижу: посуда не мыта, крошки по всему столу, а на кухне — как после пира.
— Оленька, хоть бы убрала за собой, — робко напомнила как-то.
А она мне в ответ: «Я вам не кухарка!» И глаза так презрительно сузила, будто я служанка при ней.
Шли месяцы. Деньги за свет, за воду — я платила. Продукты — я покупала. А они? Будто гости в дорогой гостинице! Однажды не выдержала и осторожно предложила:
— Может, работу поищете? Денег прибавится…
Ольга вспыхнула, как осина под ветром: «Не ваше дело, как нам жить!» А Ваня и вовсе промолчал, лишь плечом пожал. Тогда я поняла — с моим терпением кончено.
Но последней каплей стала та ночь. Лежу я, пытаюсь заснуть — утро рано вставать. А из залы — грохот телевизора, хохот. Ольга с Ваней какую-то передачу смотрят, орут на весь дом.
Вышла я к ним в халате, дрожа от злости:
— Сколько можно?! Мне завтра на работу!
Ольга скривила губы: «Тётя Наташа, не портьте настроение. Досмотрим — и спать». А Ваня добавил: «Да ладно тебе, чего пристала?»
Тут во мне что-то оборвалось.
— Вон из моего дома! — закричала я так, что стёкла задрожали. — Сейчас же!
Они опешили, залепетали что-то про «мама, одумайся», но я уже тащила их вещи к двери. Одежду, туфли, косметику — всё кидала в сумки и выставляла на крыльцо. Ключи у них отобрала, дверь на замок.
Стояла ночь. Куда они подались — не знаю. Может, к Ольгиным родителям в Иваново, может, к друзьям. Но я не жалею. Хватит с меня быть тёткой на побегушках.
Теперь в доме снова тихо. И пусть так будет всегда.
