Приезжай, только без внуков
Это мои внуки, а раз они тебе мешают
Люся, подожди! Я же звала тебя. Те-бя. Хотела прогуляться по набережной, в театр сходить, помнишь? Какой театр с детьми? У меня же однокомнатная. А их четверо Куда мы все тут поместимся?
При желании можно было бы как-то устроиться. Но я поняла ты не хочешь.
Люсь В моём возрасте возиться с детьми не сахар, вздохнула Татьяна. Мне и с одной-то нелегко. Я не выдержу. Хотела просто посидеть, чайку попить, о старом поговорить. А тут варить котлами да, прости, слушать детский визг. Если так уж хочешь приехать с внуками, помогу снять квартиру рядом.
Всё ясно. Знаешь, Таня, где нет места моим внукам там нет места и мне, твёрдо сказала Людмила. Видно, у каждого своя дорога. С наступающим.
Подруга бросила трубку. Татьяна провела ладонью по лицу. Когда Люся успела превратиться в такую «клушу»? Хотя, если подумать, они всегда были разными
…Татьяна и Людмила познакомились в компании общих друзей, когда им было по шестнадцать. Через три года почти одновременно вышли замуж. Татьяна была подружкой невесты на свадьбе у Людмилы, а Людмила у Татьяны. Потом крестили детей друг у друга, а у Людмилы вскоре родился второй.
Татьяна же остановилась на одной дочери. По характеру она была тихоней, а вот Катя росла неугомонной. Девочке вечно не хватало внимания. Спасением был детсад там Татьяна хоть могла перевести дух, приготовить обед, прибраться. Когда дочь болела, наступали тяжёлые дни. Мало того, что переживала за Катю, так та ещё и капризничала, хныкала, не могла решить, чего хочет.
Татьяна всегда удивлялась подруге. Людмила, казалось, легко управлялась с двумя детьми. Никогда не жаловалась на усталость и всегда была бодра.
Как ты так можешь? Я с одной еле справляюсь!
Поначалу было трудно, но потом научилась смотреть на всё проще. Грязные руки после улицы? Закаляют иммунитет. Оделись задом наперёд? У них свой стиль. Съели корм кота? Это проблемы кота. Да и они друг с другом играют, а я могу передохнуть. Конечно, надо следить, чтобы квартиру не разнесли, но можно и краем глаза.
Татьяна только округляла глаза. Сама бы она так не смогла. Кутала дочь в сто одежек, чтобы не простудилась, везде водила за руку. Хотя Может, подход подруги и был правильным. Просто Татьяна другая.
С внуками вышло так же. У Татьяны одна внучка, Настенька. У Людмилы целая орава из четырёх мальчишек.
Настя вылитая мать, такая же требовательная. Пока муж был жив, Татьяна ещё как-то справлялась, но после его смерти стало тяжело. Девочка наотрез отказывалась играть одна. Если собирала пазлы нужна была компания. Если рисовала бабушка обязана была сидеть рядом.
А ещё Настя болтала без умолку. Задавала вопрос, но, не дожидаясь ответа, тут же перескакивала на другой. Татьяна не успевала переключаться и выматывалась.
Час с внучкой радость, три голова гудит, в висках стучит, хочется залезть под одеяло и хотя бы десять минут побыть в тишине.
Людмила была другой. Постоянный шум, смех, фотографии с внуками. Особенно летом. Её сорванцы уплетали клубнику прямо с грядки, топтали цветники и обливали друг друга из шланга.
Татьяна, как и раньше, не понимала, как подруга с этим справляется.
Старшему уже девять, он и за младшими присмотрит, отмахивалась Людмила. Да и вообще они самостоятельные. Занятие себе найдут.
Однажды Татьяна увидела эту «самостоятельность» воочию…
Они с Людмилой разъехались: подруга осталась в родном городе, а Татьяна с мужем перебралась в Питер, когда Кате было восемь. За годы виделись пару раз, и то мельком.
Слушай, у тебя же теперь свободно Катя-то выросла. Приезжай в гости, а то мою дачу ты только на фото видела, предложила Людмила.
Татьяна не стала долго думать и согласилась. Она приехала в начале августа, когда на даче было всё и клубника, и смех, и пыль над детской площадкой. Людмила обняла её крепко, как в юности, и тут же позвала внуков: «Дедушка Пётр! Бабушка Таня приехала!». Мальчишки с визгом ворвались в дом, один споткнулся о порог, но тут же вскочил невредим, смеётся. Татьяна машинально отпрянула, но Людмила только хмыкнула: «Привыкай, это у нас не кошмар, а жизнь».
День прошёл в беготне, пирогах на веранде, в мокрых следах на полу и детских голосах, льющихся, как вода из разбитого крана. Татьяна сидела в кресле, потягивала чай, старалась улыбаться. Дважды просила тишины не выдерживала. Людмила не обижалась. Просто кивала: «Пойдём, прогуляемся», и они уходили к пруду, где было тихо, только стрекочут кузнечики.
На последний вечер, перед отъездом, они сидели у костра. Людмила не стала винить, не стала упрекать. Сказала просто: «Я не хочу, чтобы ты боялась моего дома. И моих внуков. Но и просить их стать тише ради тебя не стану».
Татьяна смотрела на огонь, на чёрную воду, на светлячков над травой. И поняла они всё ещё подруги. Просто любят по-разному.
Уезжая, она обняла Людмилу крепко, как в юности. И прошептала: «Спасибо за гостеприимство. Приеду только не с Настрой».
