Ты мое счастье?

Вообще-то замуж я не собиралась. Если бы не упорство моего будущего мужа, так бы и осталась вольной птицей. Виталик, как навязчивая моль, кружил вокруг, не отходил ни на шаг, во всем угождал одним словом, я сдалась. Расписались.

Он сразу стал родным как теплые валенки зимой. Через год родился Глеб. Муж работал в другом городе, приезжал раз в неделю, всегда с гостинцами. Однажды, перед стиркой, я проверяла карманы его брюк (после случая со стиранными правами) и выпал сложенный листок. Школьный список, а внизу детским почерком: *«Папа, приезжай скорее»*.

Ага, значит, так-то! Двоеженец!

Без истерик сумку под мышку, ребенка (Глебу нет еще трех) за руку, и к маме. «Живите, пока не помиритесь».

Мысль о мести не давала покоя. Вспомнила одноклассника Стаса вот с ним и закручу роман! Он за мной в школе бегал, да и после не отставал. Набрала:

Стасик, ты не женат?

Оля? Привет! Какая разница, женился, развелся Встретимся?

Роман длился полгода. Виталик исправно приносил алименты, молча передавал маме и уходил.

Я знала он живет с Катей Семеновой. У нее дочь от первого брака, и та называла Виталика папой. Как только я ушла, Катя тут же переехала к нему. Вязала носки, стряпала пироги позже узнала. Вечно буду попрекать его Катей! А тогда казалось брак умер.

Но однажды, встретившись за кофе (обсуждали развод), нас накрыло волной старых чувств. Виталик признался, что не знает, как выгнать Катю. Мне стало жалко его. Мы снова сошлись. Про Стаса он так и не узнал. Катя уехала навсегда.

Прошло семь лет счастья. Пока Виталик не попал в аварию операция, костыли, реабилитация. Два года мучений. Он запил. Превратился в тень. Уговоры не помогали.

А на работе появился Павел выслушивал в курилке, утешал. Был женат, ждал второго ребенка. Не понимаю, как мы оказались в одной постели низенький, не в моем вкусе! Но понеслось: выставки, концерты Потом жена родила, он уволился, исчез. Просто заглушал мою боль я не лезла в его семью.

А Виталик пил. Через пять лет случайно встретила Павла предложил замуж. Рассмеялась.

Муж ненадолго взялся за ум, уехал на заработки в Польшу. Я была примерной женой. Вернулся через полгода сделали ремонт, купили технику. Казалось, живи да радуйся. Но он снова запил.

А потом весна. Стою на остановке, солнце, птицы а мне не до радости. Кто-то шепчет на ухо:

Может, я помогу вашей беде?

Обернулась красавец! А мне уже 45. Неужели снова цвету? Смутилась, вскочила в автобус.

Но Егор (так его звали) не отступал. Каждое утро ждал на остановке, дарил цветы. Как-то вручил букет бабушке, наблюдавшей за нами. Та аж прослезилась: *«Спасибо, сынок! Страстной тебе любовницы!»* Я покраснела.

Давайте, Оль, будем виноваты вместе, сказал он.

Предложение заманчивое. С Виталиком тогда не было ничего только пьяное забытье.

Егор трезвенник, бывший спортсмен, 57 лет. Разведен. Очаровал. Три года металась между домом и им. Страсть как омут.

Но любви не было. Возвращалась домой и хотелось прижаться к пьяному, вонючему, но родному Виталику. *«Свой сухарь сытнее чужих пирогов»*.

Глеб знал о Егоре. Как-то увидел нас в кафе. Пожали руки. Вечером сын спросил:

Это коллега?

Да обсуждали проект.

В кафе, кивнул он. Не осуждал, но просил не бросать отца.

Подруга (третий муж «на износе») твердила: *«Брось этих любовников!»* Но остановилась только, когда Егор замахнулся на меня.

*«Тихо море, пока на берегу стоишь»*. Пелена упала. Три года кошмара и наконец свобода!

Он еще долго преследовал, умолял. Я стояла на своем. Подруга подарила кружку: *«Ты молодец»*.

А Виталик знал все. Егор звонил, хвастался. Муж признался:

Слушал его и хотел умереть. Сам виноват. Променял тебя на бутылку.

Прошло десять лет. Две внучки. Сидим с Виталиком за столом, пьем кофе. Он берет мою руку:

Оля, не смотри по сторонам. Я твое счастье. Веришь?

Верю, родной.