КАК Я НЕНАВИДЕЛ ЕЁ
Смятый листок бумаги лежал в ящике её стола рядом с заявлением на увольнение. Я взял его, и сердце подсказало это послание для меня. Вспомнилась детская игра: мы с пацанами писали друг другу тайные записки. Выжимали лимонный сок в блюдце или макали ватные палочки в молоко. Потом сушили над газовой плитой и невидимые буквы проявлялись. С ней, Светой, мы тоже как-то вспоминали эти игры.
Не дожидаясь конца рабочего дня, я помчался домой и, дрожа от нетерпения, повёл листок над огнём. И оказался прав как всегда! Это было её письмо. Она такая же безумная, как я!
*«Если ты держишь в руках этот текст, значит, я не ошиблась ты догадался, что делать с бумагой. Всё могло быть иначе! Знай одно: унижая меня, ты убил во мне всё, что когда-то было. Тебе, наверное, даже нравилось издеваться? Видимо, это всё, на что ты способен. Если тебя когда-то обидели это не повредно вымещать злость на тех, кто не станет отвечать. Думаешь, я не могла отплатить тем же? Но тогда это была бы не я.
Можно выиграть битву, но проиграть войну. Не ищи меня. Прощай!»*
Почему? снова и снова спрашиваю себя. За что я её так яростно возненавидел?
Она вошла в мой мир, как луч солнца сквозь тучи, как лунный свет в тёмную ночь, как морской бриз, наполненный запахом свободы. Казалось, вокруг запели птицы, а в воздухе расцвели сирень и ромашки. Я не романтик, но это почувствовал кожей.
Мне стало душно. Горячо. Я горел.
Света не была красавицей, но в ней было что-то, сводившее меня с ума. Я не мог объяснить что.
Думаете, я не видел красивых женщин? Видел. И не только. Многих знал близко. Был пресыщен. Блондинки, брюнетки, шатенки но больше нравились тёмноволосые с короткой стрижкой. Цветы, духи, ужины при свечах всё было. Любил и был любим. Загорался быстро. Если получал отказ без сожалений шёл дальше.
Помню первую любовь. Больно расстались. Потом осознал: лучше быть хозяином положения, чем просителем.
А тут тут мне хотелось прижаться к её тёплым коленям, провести пальцами по её нежной коже, запустить руки в её каштановые волосы, касаться её шеи, талии, вдыхать её запах бесконечно, без запретов
Света работала под моим началом. Не идеальный сотрудник, но я мог на неё положиться. Сложные проекты, жёсткие сроки она справлялась.
Я кричал на неё. Наслаждался властью. Не понимаю, зачем? Она сжималась, словно пытаясь стать меньше, а мне хотелось давить сильнее. Но она не ломалась. Если бы заплакала это была бы моя победа! Я бы вытер её слёзы, успокоил Может, тогда всё изменилось бы.
Я пытался привлечь её внимание. Дарил шоколад, говорил комплименты. Смотрел так, чтобы она поняла без слов.
Хотел касаться её. Не только телом. Мечтал читать её мысли. И почти получалось я чувствовал, что она ко мне неравнодушна.
Когда она была рядом, меня будто обдавало кипятком.
Однажды обнял её. Она резко отстранилась. Молча посмотрела в глаза.
Как она посмела?
Она была мне ровней, но я отказывался это видеть. Боялся признать: это моя женщина. Но она не была моей. Это бесило.
Интересно было наблюдать, как она решает проблемы. И она справлялась.
Друзья тихонько подшучивали, думая, что она у меня в кармане. Мечтали заполучить её сами. А это было не так.
Она оставалась неприступной.
Я специально звонил другим женщинам при ней, смеялся, назначал свидания хотел вызвать ревность. Но она даже не смотрела в мою сторону.
Я был уверен: она тоже безумеет по мне. Чувствовал каждой клеткой! Не могла же она ничего не испытывать!
Она нуждалась в работе значит, никуда не денется. Стерпит всё. И однажды окажется у моих ног, а я окружу её заботой. Я так этого ждал!
Но гордыня рушит не только стены. Она сметает всё на пути.
В пятницу она не пришла. Выключила телефон, заблокировала почту. Не закончила проект. Подставила меня!
Она исчезла, как туман на рассвете. Была так близко рукой достать. И так далеко
А я думал, такого не бывает.
Как же я ошибался. Я стоял у её пустого рабочего места, сжимая в руке тот проклятый листок, и впервые почувствовал, как внутри что-то окончательно ломается. Огонь, что раньше пылал гневом, теперь выжег всё дотла, оставив лишь пепел и холод. Я не знал, чего хочу больше чтобы она вернулась или чтобы никогда не возвращалась. Потому что если вернётся, я не смогу снова смотреть на неё сверху вниз. А если не вернётся я никогда не прощу себе, что не опустился на колени, пока был шанс.
