Бывший муж оставил меня с ребенком и кучей долгов, но я справилась – а теперь его мать требует, чтобы мы воссоединились «ради сына».
Ну разве не наглость? Особенно от бывшей свекрови. Три года – ни звонка, ни слова, ни поздравлений. А тут вдруг очнулась и решила, что я должна «простить» её ненаглядного сыночка и всё вернуть, как было. Втирает, будто «ребёнку нужен отец», закатывает целое представление с примирением. А где она была, когда я сидела на полу с плачущим малышом и разбиралась с кредитами, которые её золотой мальчик мне оставил?
Мне было двадцать, когда я вышла замуж за Серёжу. Красивый, обаятельный, с харизмой – я тогда влюбилась по уши и верила каждому его слову. Он мастерски рисовал воздушные замки: говорил о больших деньгах, своём деле, доме мечты. А на деле – работал кое-как, в основном валялся на диване и грезил о «грандиозных проектах», которые вот-вот стартуют. Годы шли, денег не прибавлялось, а долгов – только больше.
Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, я брала подработки, кредиты, просила помощи у родителей. Мы ютились в однушке, и каждый месяц – битва за аренду. Ипотеку он даже слушать не хотел – «зачем в рабство лезть, скоро всё само закрутится». Только его «бизнес» так и остался в мечтах.
А свекровь только умилялась: «Он у меня необыкновенный, таких мужчин сейчас не найти!» И когда я просила его хоть где-то подработать – в ответ слышала: «Ты меня не понимаешь. Ты тормозишь моё развитие. С тобой я не расту».
В конце концов он просто собрал вещи и ушёл. Бросил меня с сыном, долгами и пустым кошельком. Я не бегала за ним – мне бы самой выжить. Переехала к родителям в их старую «хрущёвку», затянула пояс и стала потихоньку выбираться.
Первое время было тяжело – боялась выходить на улицу, боялась чужих взглядов. Но мама с папой поддержали. Мы платили по счетам, я брала любую подработку, отказывала себе во всём. И шаг за шагом – закрыла долги. Потом оформила ипотеку, купила маленькую, но свою квартиру.
Теперь моему Вове шесть. Он ходит в садик, у него есть друзья, любимые игрушки и бабушка, которая всегда рядом. Я работаю, плачу кредит, живём скромно, но спокойно. Мы – семья. Мы справились.
И вдруг – звонок. Номер незнакомый, голос узнаю сразу: свекровь.
– Соскучилась, можно приеду? Привезу Вовке пирожки, он же мой внук… – говорит сладким голосом, будто и не было этих трёх лет молчания.
Из вежливости согласилась. Она пришла с пирогом, посидела с ребёнком десять минут – и началось. «Мальчику нужен отец», «Серёжа страдает, но гордость не позволяет вернуться», «Ты должна сделать первый шаг», «Ребёнок скучает, просто пока не осознаёт».
Я слушала и диву давалась. Я же помню, как он уходил. Как писала ему – и получала в ответ тишину. Как он не платил алименты и даже не спросил, как сын. А теперь я должна «простить»?
Потом выяснилось, что Серёжа снова живёт с мамой. Его бросила очередная девушка, и он вернулся в свою комнату в панельной девятиэтажке. Без работы, без целей, с бутылкой и нытьём. Вот и всё его «страдание». А мамаша теперь хочет сбагрить его обратно ко мне – под соусом «заботы о ребёнке».
Я посмотрела ей прямо в глаза и сказала:
– У Вовы есть дом, любящие люди и спокойствие. А я уже не та глупая девочка, которой можно вешать лапшу на уши. Не позволю снова разрушить нашу жизнь. Хотите видеть внука – приходите. Но Сергей – закрытая тема.
Она ушла в обиде. Но пишет до сих пор – то умоляет, то давит, то просит «простить». Я прощаю – но не забываю. И тех, кто однажды выбрал уйти, назад не пускаю.
