Молодая женщина Алевтина Морозова лежала в больнице. Сначала ей удалили аппендикс, но потом возникли осложнения небольшое воспаление, и выписывать её пока не спешили. Да и куда ей торопиться? Больничный оплачивается, работа подождёт. А вот в фабричном общежитии, где она жила, соседка Катя наверняка радуется, что теперь может принимать своего возлюбленного Ваню хоть до рассвета.
Сама Алевтина поклонников не имела. В отличие от русоволосой Кати, красотой не блистала тихая, скромная, даже чересчур для своих двадцати пяти лет. Жизнь как-то не клеилась. Скоро Катя замуж выйдет, а к Алевтине подселят кого-нибудь нового. Жилья на фабрике не хватало, новых домов не строили, но рабочих рук требовалось всё больше.
Об этом и размышляла Алевтина, глядя в окно на синее небо и украдкой поглядывая на пожилую соседку по палате Анфису Петровну. Та большую часть времени спала, но когда просыпалась, они вели неторопливые беседы, рассказывая друг дружке о своей жизни.
Алевтина поведала, как осталась одна. Родители умерли, старший брат промотал всё наследство, а потом и вовсе угодил в тюрьму за кражу.
Совсем одна я, тётя Анфиса, жаловалась девушка.
А мужа-то нет? прищурилась старушка. И не было?
Нет и не было. Подружка одна, да и та скоро замуж выйдет. А у вас семья есть?
Ещё какая! с гордостью ответила Анфиса Петровна. Родни нет, зато мои мальчишки всегда рядом. Что случись и починят, и покрасят, и во всём помогут.
И соседка рассказала историю, от которой Алевтине стало не по себе.
Оказалось, живёт Анфиса Петровна в старом доме на окраине города. Достался он ей от родителей. Муж умер давно, детей Бог не дал. Но из-за доброты душевной и тоски по ребятишкам она стала привечать дворовых мальчишек.
Бывало, напеку оладьев или пирожков с капустой все сбегаются. Шестеро за стол усядутся, уплетают. Родители их целыми днями на заводе, а они сами по себе.
А муж ваш не возражал?
Ворчал, конечно. Но мальчишки-то и воду натаскают, и дрова сложат. Вот он и смирился тяжёлую работу делать не приходится.
А где они сейчас? Выросли? Навещают?
Как же! засмеялась старушка. Со своими детьми приходят. А у кого старшие сами забегают. Даже в больнице навещали.
Алевтина вспомнила, что к соседке и правда приходили гости, но тогда ей было не до того.
Мне, дочка, осталось недолго, вдруг призналась Анфиса Петровна. А тут двое пацанов, Генка и Стёпка. Не то чтобы беспризорные, но родители с утра до ночи на заводе вкалывают.
И вы их кормите? удивилась Алевтина.
Не только. Уроки делаем, по дому помогают. А так бы улица их затянула. Сердце за них болит.
Через пару дней в палату ворвались два мальчишки лет десяти, за ними их родители: крепкий, слегка хромающий мужчина и уставшая женщина с лицом, измученным работой.
Алевтина, уже окрепшая, тихо вышла, чтобы не мешать. Когда вернулась, Анфиса Петровна спала, а на тумбочке лежали фрукты, печенье и стояла бутылка кефира.
Девушка смотрела на старушку и не понимала: откуда у неё силы годами опекать чужих детей? Смогла бы она сама так?
Потом вспомнила ещё про Витьку-сорванца. Его родители пили так, что мальчишке порой и ночевать было негде. Анфиса Петровна забирала его к себе. Отец приходил, кричал, что она балует сына, запрещал пускать его в дом.
А что я могу? вздыхала старушка. Прибежит, поест, по дому поможет. В прошлый раз полку прибил она обвалилась. Пол подмёл, а у меня спина не гнулась. Я его даже толком не накормила. А он сказал: «Я не за едой, тётя, а помочь».
Анфиса Петровна помолчала, потом добавила:
Дети куда добрее некоторых взрослых. Не жадные, не чёрствые. Просто им не хватает тепла.
Алевтину готовили к выписке, а соседка уже почти не вставала. И всё переживала: как там ребята без неё?
Однажды к ней пришёл высокий, подтянутый мужчина с кожаным портфелем. Алевтина хотела уйти, но Анфиса Петровна остановила её:
Это мой Серёжа, почти как сын. Познакомьтесь.
Девушка поздоровалась и вышла. Серёжа был симпатичным, а она бледная, худая после болезни, в мешковатом халате.
Он долго сидел у постели старушки. Алевтина притворилась, что читает, но замечала, как он поглядывает на неё. Перед уходом Сергей обнял Анфису Петровну, потом остановился у её кровати.
Приятно было познакомиться, сказал он. Поправляйтесь. Я ещё зайду.
И ушёл, а Алевтина даже ответить не успела.
Через день он вернулся, принёс сок. Но поговорить не удалось старушка спала после укола. Сергей ушёл, смахнув слезу, попросил передать привет и гостинцы.
К вечеру Анфиса Петровна очнулась, от ужина отказалась. Алевтина села рядом, взяла её руку.
Слушай, дочка, прошептала старушка. Серёжа нотариус, я оформила дарственную на тебя. Паспорт твой из тумбочки взяла, прости. Живи в моём доме. Он старый, но свой. Только ребят не бросай.
Алевтина онемела.
Ну что молчишь? Их трое осталось: Генка, Стёпка и Витька. Присмотри за ними, чтобы улица не затянула, как твоего брата. Обещаешь?
Девушка заплакала.
Не брошу, тётя. Только вы поживите ещё…
Но старушка уже заснула с лёгкой улыбкой на лице.
Из больницы Алевтину забирал Сергей. Её выписали через два дня после смерти Анфисы Петровны. Девушка проплакала весь день.
Мужчина ждал её у входа, мрачный. Ей тоже было не до радости.
Вместе они похоронили старушку. Потом Сергей помог оформить документы на дом, и вскоре Алевтина переехала.
Ребята поначалу не приходили. Зато Сергей навещал. Однажды она попросила его привести мальчишек. Он привёл их вечером.
С тех пор они стали частыми гостями. Как выполнить обещание, если Алевтина целый день на работе? Но вечера они проводили вместе. Особенно осенние, когда на улице сыро и холодно. Она приносила им пирожки из столовой, они играли в «Монополию», смотрели телевизор, а потом бежали домой весёлые и довольные.
Иногда заходил Сергей, помогал с рассрочкой по налогам. Благодарность Алевтины постепенно переросла в нежные чувства, но он пока держался на расстоянии.
Отец Витьки пришёл однажды и, к её удивлению, не накричал, а поблагодарил:
Только вы его не слишком балуйте. А то сядет на шею.
Так началась её новая жизнь. Свой дом, новые люди. Катя вышла замуж за Ваню, приходила в гости с друзьями. Но сердце Алевтины было занято другим.
Каждый угол в доме напоминал об Анфисе Петровне. Девушка старалась быть хоть немного похожей на неё такой же доброй, терпеливой, щедрой. Однажды вечером, когда мальчишки ушли, а за окном мела первая зимняя метель, Сергей не стал уходить. Он снял пиджак, поставил чайник и тихо сказал:
Я каждый день думаю, как мне повезло, что вы приняли это наследство. Не только вы и дом, и ребята вы все теперь моя семья.
Алевтина не ответила. Только подошла ближе, и он обнял её, крепко, как будто боялся, что она исчезнет.
С тех пор в доме стало по-настоящему тепло.
