В ту ночь я выгнал сына с невесткой из дома и отобрал ключи. Сердце до сих пор колотится. Неделю назад я поставил их перед фактом — и ни капли не жалею. Они довели меня до предела. Живу я в тихом городке на севере, в Череповце, где спокойствие — мой верный товарищ. Но всё рухнуло, когда мой сын Дмитрий и его жена Аграфена решили, что мой дом — их бесплатная гостиница.
Всё началось полгода назад. Вернулся с завода, усталый, но довольный. Открываю дверь — а там Дима с Груней сидят за столом, режут колбасу, чай попивают. Увидели меня — Дмитрий так радостно:
— Батя, мы к тебе заглянули!
Обрадовался, конечно. Сын приехал! Но радость быстро сменилась недовольством. Оказалось, их выселили из съёмной квартиры в центре Череповца — аренду не платили. Я же им сто раз говорил: «Если не тянете, берите что подешевле». Но нет, им подавай евроремонт да вид на реку!
— Почему не предупредили? — спрашиваю, а внутри уже закипает.
— Пап, мы ненадолго. Через неделю новое жильё найдём — и съедем, — бодро заявил Дима.
«Ладно, неделя — не вечность», — подумал я. Решил помочь, ведь я же отец. Знал бы, как пожалею об этом! Аграфена оказалась вовсе не той скромницей, какой казалась на свадьбе. Её наглость не знала границ.
Неделя прошла, а они и не думали съезжать. Обустроились, как у себя дома. Дмитрий перестал искать квартиру, а Груня… Ох, эта Груня! Ведёт себя, будто я ей пожизненную ренту плачу. Не работает, целыми днями валяется, то к подружкам сбегает, то сериалы смотрит на моём диване. А я прихожу с работы — посуда горами, крошки по всему столу.
— Груня, может, хоть уберёшься? — осторожно предлагаю. — Живёте бесплатно, помогли бы хоть немного.
А она фыркает: «Я не дворничиха!» — и дальше свои дела делает. Я за коммуналку плачу, за продукты, а они? Будто я им личный банк!
Месяцы шли. Однажды не выдержал: «Может, работу найдешь? И деньги будут, и занятие». А она как взъерепенится: «Не твоё дело!» Дима её поддержал, и я понял — меня просто используют. Я стал прислугой в собственном доме.
Жить стало невыносимо. После смены хотелось только тишины, чаю да газету почитать. А вместо этого — грохот музыки, хохот. Чужие в своём же доме.
Последней каплей стала та ночь. Лёг спать, а из залы рёв телевизора — Дмитрий с Аграфеной какую-то комедию смотрят, хохочут. А мне в шесть на смену! Не выдержал, вышел:
— Сколько можно? Завтра рано вставать!
Они на меня смотрят, как на пустое место.
— Досмотрим и выключим, батя, не нервничай, — говорит Дмитрий.
А Груня глаза закатывает: «Ой, да что вы пристали!»
Тут меня прорвало.
— Собирайте вещи и вон! — заорал. — Чтобы к утру вас здесь не было!
Они сначала не поняли, смеялись. Но я уже не шутил. Начал хватать их вещи, швырять в сумки. Дмитрий кричал: «Пап, одумайся!», а Аграфена хихикала. Но я был серьёзен.
— Не уйдёте — милицию вызову! — сказал твёрдо.
Выставил их вещи за дверь, а потом и их самих. Что-то бормотали, но я захлопнул дверь и забрал запасные ключи. Впервые за полгода вздохнул свободно.
Куда они подались — не знаю. У Груни родители в Вологде, да и друзей у них хватает. Не пропадут. И не жалею ни о чём. Дал им шанс за шансом, а они решили, что я вечный донор. Хватит. Заслуживаю покоя и уважения. И больше не позволю садиться мне на шею.
