Сон, в котором муж научил меня: «Сначала вспыхнула, а потом прозрела»

Лишь спустя годы до меня доплыло, как же он был мудр…

Мы не были молодожёнами в обычном понимании — он нашёл меня в 42, а я шагнула в брак уже в 36. Оба с чемоданами за плечами: карьера, убеждения, взгляды, стремления. Казалось бы, взрослые, сформировавшиеся люди, знающие цену себе и друг другу.

Сначала — упоение: дрожащие пальцы, смски «люблю» на обрывках газет, поцелуи в снегопад. А потом — будни. Новый статус, тёплая квартира в Люберцах, где я вдруг начала задыхаться. И даже не заметила, как стала повторять одну и ту же оплошность снова и снова…

Я забросила йогу и курсы французского, которыми дышала, ради пирогов с вишней и раскладывания носков по японской системе. Начала звонить мужу в офис и с придыханием расспрашивать, как идут переговоры по поставкам шаровых кранов «РосТрубПром». Хотела быть «в курсе».

Вязала пледы, тушила щи в пяти кастрюлях, гладила простыни до зеркального блеска. Читала журналы про засолку сельди и даже освоила вышивку бисером. Всё, лишь бы стать «той самой». Даже дверные ручки сверкали от натирки. Но вместе с чистотой я теряла себя — чахла, худела, нервничала.

И вот наступила та суббота, когда всё перевернулось. Первые дни октября, свинцовое небо, дождь, похожий на жидкий компот, и включённая люстра на кухне с рассвета. Муж сидел с кефиром в руке и раздражённо наблюдал, как я режу колбасу, огурцы и хлеб, хотя он уже трижды повторил, что будет только кефир. Без перекуса. Без лишнего.

Я продолжала метаться, как заводная. А он внезапно взорвался:

— Послушай, мне не нужно, чтобы ты прислуживала мне, как кухарка или уборщица. Не нужно кипятить полотенца и полировать ложки. Мы не в кабале друг у друга. Я — не вся твоя жизнь. Я — её кусочек. По счастливой случайности мы столкнулись и сплелись. Нашли ту самую точку, где тепло вдвоём. Но всё остальное — это твоё. И моё. Отдельное.

Он говорил тихо, но в словах его звенела усталость.

— Не растворяйся во мне. Не проживай мои увлечения. Не гонись за идеалом. Просто будь собой. Той, в которую я влюбился — лёгкой, бесшабашной, острой. А сейчас… сейчас ты таешь. Ты — призрак. От тебя не осталось и следа.

Он швырнул стакан в раковину, не дождавшись ответа, и ушёл в спортзал. А я осталась. Стояла посреди кухни — пахло чесноком, паром и чем-то горелым. В глазах кололо от слёз. Горьких, потому что правдивых.

Молча выкинула дрожжевое тесто, выключила духовку, смахнула со стола незаконченную схему вязания и… набрала номер своей учительницы французского. Потом открыла файл с тем самым романом, который когда-то начала и забросила «на потом».

Я — не кулинар. Не домохозяйка из глянца. Не мастерица с «Одноклассников». И уж точно не консультант по сантехнике.

Я больше не стремлюсь к безупречности. Не угождаю. Не читаю мысли. Не хожу по струнке.

Теперь я — это я. Без оговорок и без прикрас. С грёзами, французским по четвергам и строчками, которые снова ожили на экране ноутбука. И, знаешь, только сейчас в квартире снова слышен смех. Наш. Живой.