Наташ, ты не поверишь! Ирина, обычно невозмутимая, сейчас говорила сбивчиво, едва сдерживая волнение.
Что случилось? Наталья нахмурилась, удивляясь непривычной взволнованности подруги.
Не по телефону Я уже рядом, зайду.
Заходи, конечно, кивнула Наталья, заваривая чай и выкладывая на стол медовый пряник.
***
Ну, говори! Наталья пододвинула чашку к Ирине, та задумчиво покрутила ложку в чае.
Даже не знаю, как начать
С самого начала, мягко подсказала Наталья.
Ирина вздохнула, собралась с мыслями и спросила:
Помнишь Людмилу Семёновну из нашей детской поликлиники?
Громову? Конечно! Наталья оживилась. Золотой доктор! Моего Алёшку спасла, да и не только его. Сколько детей мимо инвалидности провела не счесть! В любое время на вызов ехала, денег не брала
Вот-вот, согласилась Ирина. Мою Катю тоже вытащила. Если б не её наблюдательность
А что ты вдруг о ней вспомнила? Наталья нахмурилась. Она же давно на пенсии. В церковном хоре, кажется, пела
ПЕЛА, подчеркнула Ирина. Умерла
Как?! Наталья ахнула. Да я её месяц назад видела бодрая, глаза светятся
Восемьдесят было. И здорова.
Так отчего же?
Ирина сжала губы.
Родные детки постарались. В могилу свели.
Не может быть!
Может, твёрдо сказала Ирина, и в её глазах мелькнула страшная догадка, которую она так и не решилась высказать вслух.
***
Людмила Семёновна Громова, тогда ещё просто Люся, вышла замуж за курсанта лётного училища, едва получив диплом мединститута. Следовала за мужем Александром по гарнизонам, работала в медпунктах, пока семья не осела в большом городе.
Двое детей: старшая Света копия отца, упрямая и холодная. Младший Серёжа весь в мать, добрый, но безответственный.
Александр служил, Людмила лечила детей и тянула дом. Жена офицера это вечные переезды, казарменный быт и одиночество. Но она никогда не жаловалась. Даже когда поняла, что муж завёл роман на стороне. Молчала ради детей.
А потом Александр собрал вещи и ушёл к соседке-вдове с ребёнком. Через год вышел на пенсию и увёз новую семью в Сочи.
***
Дети обвинили мать.
Света после института вышла за бизнесмена, купила квартиру в родном городе, но сдавала её, а сама жила в Москве. Навещала раз в год, да и не навещала заезжала на час.
Серёжа к сорока годам успел дважды жениться, оставить двух детей и спиться. Жёны выгнали его, и он вернулся к матери жить на её пенсию. Пил, устраивал дебоши. Людмила Семёновна платила за него алименты, работала в две смены, а потом
***
Однажды Серёжа выгнал её из квартиры, Ирина говорила ровно, но пальцы сжимали чашку до побеления. Соседи слышали, как он кричал: «Мешаешь нам жить!» Три дня она сидела в подъезде, пока не позвонили Свете.
Та приехала, закинула мать в свою квартиру и бросила: «Живи. За коммуналку плати сама».
Да как так?! Наталья вскочила.
А вот так. Потом Серёжа вытащил у неё пенсионную карту. Людмила Семёновна три месяца жила на крупах Пока Света не приехала снова кричать, что та не платит за квартиру.
И отвезла мать к Серёже.
Тот захлопнул дверь перед её носом.
***
Старушку приютила знакомая, но через полгоду позвонила Свете: «Забери свою мать!»
Дочь оформила Людмилу Семёновну в психоневрологический интернат. Закрытое отделение. Без телефона. Без свиданий.
Через четыре месяца её не стало.
Света кремировала мать, урну увезла. Где прах никто не знает.
Серёжа до сих пор бухнет и ноет, что «раньше-то жил на всём готовом»
***
Людмилу Семёновну Громову помнят. Благодарят.
А её дети
Кто-то говорит сама виновата: слишком мягкая была.
Другие качают головой: «Не бывает ничего просто так. Всё возвращается».
Но чаще просто молчат. Потому что слова здесь бессильны.
