Катя сразу почувствовала неладное, как только вошла в ресторан. Что-то было не так слишком пусто для пятничного вечера, свет приглушен неестественно, метрдотель улыбался черезчур натянуто. Дмитрий же выглядел как всегда только пальцы, сплетенные с её, слегка дрожали.
Ваш столик, произнес метрдотель, отодвигая стул, и Катя замерла на пороге маленького банкетного зала. Сотни свечей мерцали в полумраке, отбрасывая причудливые тени на белоснежную скатерть. В центре стояла ваза с темно-красными розами её любимыми. Тихая мелодия лилась где-то вдалеке.
Дмитрий, воскликнула Катя, что происходит? Вместо ответа он опустился на колено. Кольцо сверкнуло в его дрожащих пальцах. Катерина Соколова, сказал он торжественно, я долго думал, как сделать этот момент особенным. Но потом понял не важно, где и как. Важно лишь одно согласна ли ты стать моей женой?
Она взглянула на его лицо взволнованное, с непослушной прядью на лбу, с робкой улыбкой и почувствовала, как сердце переполняет невыразимая нежность. Да, прошептала она. Конечно, да!
Кольцо скользнуло на её палец. Катя обняла Дмитрия, вдыхая знакомый аромат его одеколона, и подумала вот оно, счастье. Простое и ясное, как летний день. Но уже через неделю их покой был нарушен.
Как это сами организуете? возмущенно спросила Анна Ивановна, поправляя безупречную прическу. Нет, этого не будет! Свадьба дело серьезное, тут нужен опыт, женская мудрость. Я уже присмотрела чудесный ресторан
Мама, мягко вмешался Дмитрий, мы благодарны за помощь, но хотим всё устроить сами. Сами? Анна Ивановна всплеснула руками. Вы ничего не понимаете! Вот племянница моя, Алина
Катя молча наблюдала, как будущая свекровь расхаживала по их гостиной. Анна Ивановна говорила без остановки о традициях, о приличиях, о том, как важно «не ударить в грязь лицом». Между делом она бросала оценивающие взгляды на обстановку будто решала, что здесь нужно переделать.
Мама, Дмитрий попытался снова, мы уже выбрали ресторан. «Белая сирень», знаешь? Анна Ивановна скривилась, будто от зубной боли. «Белая сирень»? Этот новомодный? Нет, только «Империал»! Освещение, сервис! Да и управляющий мой старый знакомый
Мама, голос Дмитрия затвердел, мы платим за свадьбу сами. И праздновать будем там, где хотим. Анна Ивановна замолчала, сжала губы, подняла подбородок: Ладно, делайте, как знаете. Только потом не говорите, что я не предупреждала.
Она вышла, оставив после себя шлейф дорогих духов и ощущение надвигающейся бури. Прости, улыбнулся Дмитрий, обнимая Катю. Она просто слишком активна. Катя промолчала. Внутренний голос шептал это только начало.
Так и вышло. В следующие недели началась бесконечная череда споров, намёков и завуалированных жалоб. Анна Ивановна находила изъяны во всём от цветов до рассадки гостей. Розовые пионы? качала головой. В сентябре? Нет, только белые лилии! Да и арку нужно по-другому, более роскошно. А музыканты Господи, вы серьёзно их наняли? Я знаю прекрасный квартет из консерватории
Катя терпела изо всех сил, находя поддержку у матери спокойной и рассудительной Татьяны Петровны. Не принимай близко к сердцу, говорила она, когда дочь, измотанная очередной «свадебной битвой», приходила выговориться. Ты невеста, решай сама. А свекровь просто не может смириться, что сын вырос.
Но настоящая гроза разразилась из-за торта. Ты только посмотри! Анна Ивановна листала каталог кондитерской. Три яруса? Где сахарные цветы? Где фигурки жениха и невесты? Мама, устало сказал Дмитрий, мы хотим торт скромный и элегантный. Без вычурности.
Скромный? голос Анны Ивановны дрожал. Ты хочешь опозорить мать перед всем городом? Чтобы люди шептались сын известной архитекторши, а торт как в столовой!
Катя не выдержала: Анна Ивановна, давайте начистоту. Это наша свадьба. Не ваша. Воцарилась тишина. Анна Ивановна побледнела, затем покраснела, резко встала: Хорошо, сказала она, вижу, я здесь лишняя. Делайте, что хотите!
Она хлопнула дверью так, что задрожали стёкла. Ну вот, вздохнул Дмитрий, обиделась. Катя молчала. Внутри росло беспокойство. Через два дня грянула буря. В ателье, где Катя примеряла платье, она случайно услышала разговор администратора по телефону: Да, Анна Ивановна, ваше платье будет готово вовремя. Прекрасный оттенок почти как у невесты
У Кати потемнело в глазах. Она вышла из ателье, забыв о примерке, и с дрожащими пальцами набрала номер матери. Мама, прошептала она в трубку, она заказала своё свадебное платье. Точь-в-свою под моё.
Татьяна Петровна помолчала, потом тихо сказала: Значит, пора ставить границы. Не для неё для себя.
Катя вернулась домой, положила на стол альбом с эскизами платья, букетов, приглашений всё, что они с Дмитрием выбирали вместе и написала Анне Ивановне письмо. Без крика, без упрёков. Просто вот что для меня важно. Вот как я вижу наш день. И если ты хочешь быть рядом только так.
Через неделю Анна Ивановна пришла одна. Поставила на стол маленькую коробку внутри лежала старинная брошь в форме лилии. Это было у моей матери, сказала она, не глядя. Носи. Если хочешь.
Катя прикоснулась к броши, кивнула. Ни одной из них не удалось сдержать слёз.
Свадьба прошла в «Белой сирени». Под розовыми пионами, под музыку, которую выбрали сами, в платье, которое она так и не надела, Анна Ивановна сидела в первом ряду и смотрела, как её сын берёт за руку ту, кого выбрал.
И впервые за всё это время молчала с гордостью.
