**Дневник Устиньи**
В соседке громыхнуло. Я, как ошпаренная, бросилась туда, чуть кастрюлю не перевернула. Ванька стоит, смотрит на разбитую бабушкину вазу глаза круглые.
«Ну что ты натворил?!» закричала я и шлёпнула его мокрым полотенцем по спине.
«Бабуль, я уберу!» засуетился он, бросившись к осколкам.
«Я тебе сейчас уберу!» и снова хлопнула. «Сиди на кровати и не дергайся!»
Прибрала, вернулась на кухню. А там лужа, картошка в ней плавает, хоть не варёная. Собрала, промыла, в печь сунула. Села и заплакала, мысленно ругая дочь:
«Ну почему у всех как у людей, а у меня? Муж сбежал, и у Маринки та же история. А теперь вот Поехала на вокзал, нового кавалера везёт да ещё какого! Тюремщика. «Любовь», говорит. Три года переписывались, а в глаза не видела. И теперь он у меня жить будет. Мало того, что её с внуком кормлю, так ещё и его. Ну уж нет! Я этого «зятя» быстро сживу. Сам сбежит!»
«Бабуль, можно на улицу?»
«Иди, иди! Только оденься потеплее. И к реке не подходи лёд вот-вот тронется».
«Ладно!»
Вроде приехали. Глянула в окно видно, как они идут. Ну и рожа у него Шрамы, будто ножом резали. Дура ты, Маринка! Тюремщик, да ещё и страшный
Дверь открылась. Вошли.
Фаина жениха привела.
«А я как раз к нему», усмехнулся участковый. «Справку проверю. Да и посмотрю, что за человек твой «зять»».
«Иди! Они как раз обедают. Только не зять он мне и никогда им не будет!»
***
Пошла за Ванькой. Да чего его искать? Вон, с пацанами носится. Но домой идти не хочется. Постояла с бабками, поболтала. Всё равно тянуть некуда пора.
Гляжу на чурбаны огромные, хоть топором не руби. Зашла в сарай, взяла топор, стала отколупывать щепки. Замахнулась, а тут чья-то рука перехватывает топор.
«Тётя Устинья, дайте-ка я».
«Ну-ка, попробуй», буркнула я, косясь на него.
Он провёл пальцем по лезвию, поморщился:
«Есть брусок?»
«В мастерской, вон там. Муж раньше работал».
***
Зашёл Геннадий в мастерскую глаза разбежались. Чего там только нет! Наждак включил работает. Топор наточил, колун подправил.
Вышел и давай чурбаны колоть. До вечера всё перерубил и в сарай сложил.
Я вышла, головой покачала. Аж улыбнулась невольно.
«Тётя Устинья, говорит, у забора брёвна лежат».
«Не, не заработает».
«Пойдёмте ко мне у меня такая же. Может, из двух одну соберём».
Пошли к деду Никифору. У него пила совсем убитая, но звёздочка целая, да и цепь ещё ничего.
«Берите!» хмыкнул старик. «Если почините и мои брёвна перепилите».
***
А сосед подходит:
«Слушай, переколи мне их да в сарай перетаскай!» и две пятитысячные суёт.
Сделал Геннадий, как просили. Вернулся, деньги на стол:
«Тётя Устинья, возьмите».
Я головой покачала, но улыбнулась. У нас в деревне редко деньгами платят обычно бартером.
***
На следующий день Геннадий с мотоплугом возился. Пора огороды пахать. Сидит, запчасти перебирает. Тут Ванька вбегает глаза полные ужаса:
«Мы на льдинах катались, а вашего Витьку унесло! Он спрыгнуть не может!»
Выскочили все я, Маринка, Геннадий. К реке бежим.
Льдина с Витькой медленно уплывает к середине. А по течению другие, огромные, надвигаются. Видно, затор выше прорвало.
Маринка завыла.
Но Геннадий уже в воду и плывёт к льдине. Забрался. А к ним уже другая глыба подходит сейчас раздавит.
«Витька, слушай! наклонился он. Ты мужик. Когда льдина подойдёт прыгаем на неё. Секунда и нас сомнёт. Давай руку! Готовься! Прыгаем!»
Рванул мальчишку за руку, буквально швырнул на льдину. Сам прыгнул ногой о край ударился. Штанина краснеет. Витька смотрит на свои руки в царапинах.
А льдину уже несёт к середине, где течение сильнее. И их понесло вниз.
***
С берега все смотрят, как льдина удаляется.
«Пропадут!» кто-то крикнул.
«Может, и нет, участковый вслух размышляет. Река дальше поворачивает, а Геннадий парень не дурак».
И Юрка к своей «Ниве» бросился.
Геннадий Витьку прижал, греет:
«Первое испытание прошли. Сейчас второе. Льдина вон в тот берег врежется. Отходим на край».
Берег ближе Удар! Перелетели льдину и на гальке оказались.
«Жив!» поднял Геннадий мальчишку.
«Нога болит»
«Ерунда! улыбнулся. До свадьбы заживёт».
«Кровь течёт!»
«Терпи. Ты мужик».
***
Вышли на дорогу. Тут «Нива» из-за поворота. Юрка выскакивает:
«Живые?»
«Еле-еле, Геннадий кивнул. В больницу бы».
***
Маринка на кровати ревёт. Я у окна стою. Телефон зазвонил обе вздрогнули. Она схватила трубку:
«Ну что?!»
«Витька твой тут, весь в бинтах. Держи», голос участкового.
«Мама!» в трубке.
«Сынок, ты цел?!»
«Нормально! Я ж мужик!»
«Всё в порядке, участковый говорит. Сейчас привезу их».
Я вырвала телефон:
«Юра, а Геннадий как?»
«Зашивают. Вот, он сам».
«Тётя Устинья, всё нормально!» голос Геннадия.
Я вздохнула и махнула дочери:
«Вставай. «Вставай. Пельмени вари. Гость скоро будет».
