Мой сын подал на меня в суд из-за наследства и решение судьи растрогало нас до слёз.
Я никогда не думала, что мой собственный ребёнок способен подать на меня в суд. После смерти мужа год назад его завещание чётко указывало, что всё дом, сбережения, вложения остаётся мне, а наш сын, Артём, получит наследство только после моей кончины. Это должно было обеспечить мне спокойную старость, о чём мой муж всегда беспокоился. Я и представить не могла, что этот жест любви разобьёт нашу семью.
Артём всегда был хорошим сыном, но после смерти отца в нём что-то изменилось. Он уволился с работы, заявив, что хочет «начать всё с чистого листа», а когда я не сразу отдала ему деньги на его новый бизнес-проект, в нём поселилась обида.
Однажды вечером он пришёл и сказал: «Мама, эти деньги и так мои. Отец хотел, чтобы они достались мне». Я попыталась мягко объяснить это не так, по крайней мере, пока не так. Его отец хотел, чтобы он сначала построил свою жизнь, научился ответственности.
Но Артём не слушал. Он заявил, что я эгоистка, что я «прикарманиваю» то, что по праву принадлежит ему. Через неделю я получила судебные бумаги мой собственный сын подаёт на меня в суд за наследство. Я сидела за кухонным столом, держа их в дрожащих руках, и едва могла разобрать текст. В ту ночь я проплакала до последней слезы.
В зале суда было холодно не только из-за температуры, но и из-за ледяного молчания между нами.
Когда вошёл Артём, он даже не посмотрел на меня. Я вспоминала, каким он был в детстве как в толпе тянулся ко мне за руку, как отец им гордился.
А теперь мы стояли по разные стороны зала, будто чужие люди.
Он утверждал, что мне эти деньги «не нужны», что в его руках они принесут больше пользы. Когда настала моя очередь говорить, я едва могла выдавить слова. Я просто сказала судье, что люблю своего сына, что это не жадность это уважение к воле его отца.
Когда судья наконец заговорил, в зале воцарилась тишина. «Завещание ясно, твёрдо сказал он. Имущество принадлежит госпоже Соколовой до её смерти. Только после этого оно перейдёт к сыну».
Затем он посмотрел на нас обоих, и его голос смягчился. «Но я должен вам сказать кое-что вы не просто проиграли дело. Вы теряете друг друга».
Эти слова разбили мне сердце. Я повернулась к Артёму. Его плечи дрожали, слёзы катились по лицу. «Прости, мама» прошептал он.
Я встала и потянулась к нему, и в тот момент зал суда исчез. Остались только мы мать и сын, держась друг за друга, надеясь, что ещё не поздно найти путь назад.
