**Разбитая клятва: правда у алтаря**

Анна верила, что Дмитрий — её судьба. Они строили планы, мечтали о доме с печкой в деревне, вместе выбирали обручальные кольца в ГУМе. Но в ночь перед свадьбой, на девичнике с блинами и медовухой, её мир рассыпался. На телефон пришло сообщение с незнакомого номера. Коротко: «Я бы на нём не женилась. А ты?» — и десяток скриншотов переписки Димы с другой. Там были их фото на ВДНХ, пошлые намёки, доказательства романа, который тянулся полгода и не кончился даже за неделю до венчания.

Аня онемела. Как он мог? В груди кололо, будто лёд. Подруги уговаривали отменить свадьбу, но она только качала головой. «Как отменить? Все билеты куплены, кафе в Замоскворечье снято, бабушка из Тулы приехала», — твердила она, пытаясь заглушить пустоту. Всю ночь она смотрела на экран, где Дима писал той о её «мягких бёдрах», о том, как скучает, как хочет её. Каждое слово било по сердцу, как кулак.

Она решила: свадьба будет. Но не та, о которой грезила. Она не даст ему просто уйти, не позволит лгать перед роднёй. Это будет её месть — горькая, как полынь, но честная.

Утром Анна надела платье, но оно висело, как саван. Шла к алтарю, будто по тонкому льду. Дмитрий ждал её, ухмыляясь, но, увидев её взгляд, посерел. Он почуял беду. Но даже в бреду не догадался бы, что его ждёт.

Аня остановилась перед священником. Гости замолчали, ждали клятв. Она вдохнула и заговорила, голос дрожал, но не сломался:
— Сегодня свадьбы не будет. Дмитрий — не тот, кого я любила.

Достала телефон из-под миртового венка и начала читать:
— «Третьего на дачу. Будет жарко».
— «Ты гореть умеешь. Моя невеста даже близко не стояла».
— «Скучаю. Твой запах сводит с ума».

Голос срывался, но она не замолчала. Кто-то ахнул, бабушка перекрестилась. Дмитрий застыл, как ледяная скульптура, потом развернулся и вышел, спотыкаясь о ковёр. Его шаги гулко стучали по плитке, будто колокол по сердцу.

Аня повернулась к гостям. Слёзы текли, но она не опустила голову:
— Спасибо, что пришли. Свадьбы не будет, но будет праздник правды. Даже если она режет, как нож.

Она швырнула букет на пол, будто сбрасывала чужую жизнь. Гости молчали. Подруги обняли её, а она плакала, но в этих слезах была не только боль — была свобода.

Аня знала: этот шрам останется навсегда. Но она выбрала правду, а не сладкую ложь. Дима исчез, оставив после себя только пепел. А она, среди своих, поняла: её сила — в том, чтобы не гнуть спину. Пусть сердце ноет, но оно ещё живо — и ждёт настоящего.