Соседка мне роднее, чем ты, сказала мама и бросила трубку.
Лена застыла посреди кухни своей петербургской квартиры, сжимая телефон в руке, будто это был кусок льда, обжигающий пальцы. Она только что звонила маме в Воронеж, хотела поделиться новостью о премии. А вместо этого услышала вот это.
Что случилось? вошёл муж Дмитрий, нахмурившись. Ты белая как мел.
Мама сказала, что соседка ей роднее, чем я, Лена медленно опустила телефон на стол. Просто взять и выпалить такое.
Может, ты её чем-то задела?
Да нет же! Я рассказала про премию, а она мне: «Лена, ты там со своими деньгами, а мне Антонина Васильевна каждый день суп варит, в аптеку бегает. Она мне как родная».
Дмитрий сел напротив, сжал кулаки.
Может, у неё давление? Или голова
Какая голова! Лена резко встала. Она в здравом уме! Специально сказала, чтобы мне больно было. А знаешь, из-за чего началось? Я предложила ей переехать к нам, квартиру снять здесь, а она: «Зачем мне ваш Питер, когда у меня тут Тоня, мы с ней в огороде копаемся».
Лена замолчала, потом засмеялась, но смех вышел горьким.
А я ведь каждый месяц ей деньги отправляла. Десять тысяч. «На чёрный день», говорила.
Хватит переводить, отрезал Дмитрий. Если соседка роднее, пусть соседка и помогает.
Дима, перестань! Это же моя мать!
Твоя мать, которая тебя унизила? Лена, опомнись! Нормальная мать так с дочерью не разговаривает.
Лена подошла к окну. Во дворе кричали дети, их голоса доносились снизу, но сейчас звучали будто из другого мира.
Антонина Васильевна действительно была хорошей соседкой. Жила через стенку, вдова, дети её в Казахстане, навещают раз в два года. Лена помнила её с детства тётя Тоня всегда ругалась, если они с друзьями шумели на лестнице. А теперь стала маме «роднее дочери».
Телефон зазвонил. Мама.
Не бери, сказал Дмитрий.
А вдруг что-то не так?
Если что-то случится, пусть звонит твоя «родная» соседка.
Лена всё же подняла трубку.
Да?
Лена, ты чего трубку бросила? Мы же говорили.
Мам, это ты бросила. После слов про соседку.
А, ну в голосе матери появилось раздражение. Я же правду сказала. Тоня тут, рядом, а ты за тридевять земель. Когда у меня сердце прихватило, кто скорую вызывал? Тоня. А ты где была?
Мам, я на работе была! Ты мне не звонила!
А зачем звонить, если всё равно не приедешь? У тебя же карьера важнее.
Лена почувствовала, как слёзы подступают к глазам. В голосе матери звучали старые упрёки, давно забытые, но не прощённые.
Хочешь, я завтра приеду? Возьму отгул.
Не надо! Ты мне не нужна. Тоня и так всё делает. Завтра мы с ней к врачу идём. А ты бы всё равно в телефоне копала или работу свою тащила.
Лена ахнула, будто её ударили.
Хорошо, мама. Как скажешь.
Да, кстати, голос матери стал резким, деньги мне больше не кидай. Тоня сказала, что это неправильно откупаться от матери.
Лена молчала. В трубке послышался шорох, потом мамин голос, но уже не ей:
Тонь, а это что за таблетки? От сердца? Спасибо, родная
Всё, я положила трубку, прошептала Лена в пустоту.
Дмитрий обнял её за плечи.
Она сама не понимает, что говорит. Может, правда заболела?
Понимает. Очень даже, Лена вырвалась. Просто я для неё теперь чужая. Когда я в университет поступала, она говорила: «Зачем тебе учёба? Рожай детей». А когда работу нашла «Карьеристка, семью бросила».
Но ты же звонила ей каждую неделю!
Звонила. И каждый раз выслушивала, какая я плохая дочь. То редко приезжаю, то подарки не те, то с внуками мало времени. А теперь вот Тоня появилась.
Лена села, закрыла лицо руками.
А знаешь, что обиднее всего? Я правда хотела её к себе забрать. Не снимать квартиру жить с нами. Комнату ей отвести. Думала, будет хорошо. А она Соседка роднее.
В дверь ворвались дети-близнецы, Артём и Настя, с шумом скидывая рюкзаки.
Мам, а когда к бабушке поедем? спросила Настя. Ты обещала на каникулах.
Лена замед
