Звонит из школы.
Мам, я всё. Еду домой.
Дорога обычно занимает полчаса. Проходит полтора. Набираю номер.
Алё?
На фоне гвалт, мат, кто-то орёт.
Ты где?!
Скоро буду, жди.
И отбой.
Перезваниваю. «Абонент временно недоступен».
Мамы, ну сколько вам нужно, чтобы дойти до состояния, когда ком в горле, а руки трясутся? Мне секунд десять. Ну, может, пятнадцать.
А дальше полный разгул фантазии. Подрался. На него напали. Ограбили. Случилось что-то страшное. Что-то, что уже не исправить.
Одеваюсь. Бегу. Куда? По маршруту автобуса. Обыскать все дворы. Позвонить классной? Нет, сначала в полицию. Нет, лучше дяде Коле, он в МУРе работает. Пусть пеленгует телефон. Хотя можно ли его найти, если он выключен?
Бегаю от окна к окну у нас два подъезда. И снова звоню. И снова. «Абонент недоступен».
Проходит ещё двадцать минут. Сердце колотится.
Натягиваю джинсы. Кофту. Хватаю паспорт, ключи. Мечусь по квартире где телефон?! Переворачиваю всё вверх дном. Телефон как сквозь землю провалился. Сдёргиваю с кровати покрывало. Что-то мешает копаться в белье. О, да это же телефон Оказывается, я его всё время в руке держала.
Срываю с вешалки пальто. Только не плакать. Господи, а утром я на него орала за неубранную кровать. Да ну её, эту кровать! ЧТОБ Я ЕЁ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА! Никогда-никогда больше не буду ругать. Сыночек мой
Трезвонит домофон.
Да?!
Вас приветствует разведрота!
Ты где пропадал???
Мам, открывай, тут народ ждёт, сдаётся разведрота.
Сбрасываю пальто. Иду открывать.
Убью шепчу себе под нос.
Лифт открывается. Оттуда вываливается дылда под два метра. За спиной рюкзак, будто кирпичей навалили. Карман куртки странно оттопырен.
Где был?! шиплю, как гадюка.
Мам, я на доп по истории остался.
И предупредить не мог?!
Ну так спонтанно получилось! А потом звонок прозвенел.
Смс-ку нельзя было?! Чтобы я не с ума сходила?!
Мам, ну ты ж знаешь, телефоны на уроках запрещены!
Ты мне звонил, а там матом орали!
А, это алкаши у остановки поругались. Хотел сказать, но батарея села.
Стою, дышу, как рыба на берегу.
Это тебе, достаёт из кармана эскимо. И улыбается во весь рот.
Улыбка моя. И моего отца.
Три года назад, когда денег вообще не было, он уходил гулять с друзьями, брал сто рублей. Возвращался с шоколадкой. Не знаю, как ухитрялся. Но всегда с шоколадкой. И на пороге:
Мам, это тебе.
Это мне. Моё. Обо мне.
Это на всю жизнь. На всю мою счастливую, ослепляющую материнством жизнь.
Вот бы ещё научиться не накручивать себя так
