Как-то раз у моей бабушки Марфы Ивановны закружилась голова, и врач, приехавший на «Скорой», велел отвезти её в больницу.
Там ей строго сказали: в её годы бегать по театрам с такими же бодрыми старушками просто неприлично. Смерть уже на пороге, и встречать её положено достойно в своей постели, а не за карточным столом у подруги.
Бабушка решила умирать с размахом. Сперва она закупила целую аптеку и расставила пузырьки на тумбочке. В комнате сразу запахло валерьянкой. Потом принялась мучить нас всех, требуя, чтобы мы, отрываясь от своих дел, помогали ей в этом торжественном процессе. Капризничала, требовала то новых лекарств, то врача, то нотариуса.
Мама сбилась с ног, уговаривая её, что до смерти ещё далеко. Бабушка в ответ закатывала глаза и просила капнуть ей валерьянки.
Но однажды к ней заглянула её давняя подруга Агафья Тихоновна. К счастью, я была в тот день у бабушки и видела всё своими глазами.
Говорят, ты наконец собралась отправиться на тот свет? спросила она хриплым голосом. Похвально. Кто-то же должен первым разведать дорогу. Но скажи честно неужели ты хочешь лежать в гробу в таком виде?
Бабушка буркнула, что ей всё равно, как она будет выглядеть.
Тебе-то, может, и всё равно, отрезала Агафья Тихоновна, а мне на этот ужас смотреть! И целовать его придётся! Что люди подумают? Решат, что пришли на приличные похороны, а их обманули. Я не смогу им в глаза взглянуть!
Какие ещё люди?! возмутилась бабуля.
А те, что придут прощаться с моей подругой, а не с первой попавшейся старухой! Увидят тебя решат, что им подсунули чужой труп и обидятся! Кстати, зачем столько лекарств? Ты травишь себя нарочно?
Я облегчаю страдания, попробовала возразить бабушка.
Ты гробишь печень, а от больной печени лицо желтеет. Хочешь, чтобы люди, увидев тебя в гробу, в ужасе разбежались?
Бабушка задумалась и признала, что в гробу лучше лежать с хорошим цветом лица. Подруга поддержала её и предложила прогуляться, чтобы нагулять румянец он очень эффектно смотрится на покойниках.
Я только рты разинула, глядя, как моя умирающая бабушка сползает с кровати и идёт в душ, от которого отказывалась три недели.
А Агафья Тихоновна, брезгливо морщась, велела мне перестелить постель и поставить на плиту кофе, добавив в него грамм пятьдесят коньяку для бодрости духа и крепких нервов. Ведь в гробу, как известно, лучше лежать не только с румянцем, но и в полном спокойствии.
Подруга так увлеклась подготовкой бабушки к похоронам, что две недели усердно её к ним готовила. Они ходили в парикмахерскую, на массаж, в салон красоты. Закупили всё необходимое для загробной жизни: шляпку с вуалью, перчатки, пудру.
Теперь бабушка не волнуется о своих похоронах знает, что всё пройдёт на высшем уровне.
А чтобы не скучать, она снова начала ходить в гости, играть в карты и устраивать пикники. Говорит, если смерти так уж надо, пусть сама её ищет.
Правда, костлявая пока не спешит видно, у бабули ещё не тот цвет лица
