Давным-давно, в смутные времена, жил в Нижнем Новгороде паренёк по имени Дмитрий Иванович Морозов. С детства он мечтал стать врачом, словно сама судьба шептала ему об этом. Но жизнь, как злая мачеха, била его на каждом шагу. Сначала скоропостижно скончался отец, оставив семью в нищете. Потом здоровье матери, Катерины Фёдоровны, пошатнулось две работы и вечная нужда подкосили её. Когда пришло время сдавать экзамены в мединститут, у Димы просто не осталось сил и он провалился.

Год за годом он работал санитаром в городской больнице мыл полы, возил пациентов по длинным коридорам, бегал по поручениям с утра до ночи. Но в глубине души теплилась надежда: когда-нибудь он наденет белый халат не как служащий, а как врач.

Тот день начался как обычно уборка, хлопоты, беготня. Но после обеда случилось неожиданное: главный терапевт, Андрей Павлович, вызвал его к себе.

«Дима, дело деликатное», начал врач, пристально глядя на него. «У нас лежит Лидия Семёновна. Состояние тяжёлое. У неё есть внук тоже Дмитрий. Только она его не видела много лет, и теперь, перед кончиной, мечтает взглянуть на него в последний раз. Подумали может, ты сыграешь его роль? Чтобы старушка успокоилась».

Дима остолбенел. Притворяться? Обманывать умирающую?

«Андрей Павлович, я не уверен. Это же неправильно», прошептал он.

Врач вздохнул. «Иногда ложь во благо. Для неё это последняя радость. Ты не обманываешь ты помогаешь».

Сердце Димы сжалось. Совесть роптала, но мысль о старушке, ждущей внука, не давала покоя. В конце концов, он кивнул. Медсёстры быстро ввели его в курс: чем увлекался «тот» Дима, где учился, какие фразы любил. Странный спектакль для одного зрителя был готов.

Вечером, уставший после смены, Дима зашёл в лавку за хлебом и молоком матери надо было помочь. По пути домой неожиданно встретил Марину, девушку из соседнего дома, что давно ему нравилась. Весёлая, добрая, с улыбкой, способной разогнать даже самую хмурую погоду.

«Дима! Где пропадал?» рассмеялась она.

Завязался лёгкий разговор о новом фильме в кинотеатре, о городских новостях. Вдруг Дима, неожиданно для себя, предложил сходить вместе. К его удивлению, глаза Марины загорелись.

«В субботу? Отлично!»

Идя домой, он невольно улыбался. Одна мысль о свидании делала день светлее. Может, это начало чего-то нового? Может, счастье ближе, чем кажется?

На следующий день после смены Дима переоделся и робко вошёл в палату Лидии Семёновны. Сердце колотилось, будто вот-вот выпрыгнет. А вдруг она сразу раскусит обман? Но худая, как тростинка, старушка с живыми глазами взглянула на него и слабо улыбнулась.

«Димочка пришёл, родной»

Облегчение нахлынуло волной. Она поверила. Он сел рядом, и, к своему удивлению, разговор пошёл легко, почти по-настоящему. Думал, будет чувствовать себя актёром на сцене, но вместо этого слушал действительно слушал. Лидия Семёновна рассказывала о жизни, о прошлом, даже о смерти с такой покорностью, что ему стало стыдно за свои жалобы.

День за днём он навещал её чаще приносил воды, поправлял подушку, просто держал за руку. Однажды она спросила: «А девушка у тебя есть?» Дима вспомнил Марину и покраснел. Старушка лукаво улыбнулась.

«Расскажешь потом, как свидание прошло. Старая, а всё про любовь слушать люблю».

Но суббота не оправдала надежд. После кино они гуляли по парку, как вдруг Марина стала серьёзной.

«Дима, ты хороший парень. Но мы разные. Я хочу путешествовать, карьеру строить, а ты санитар. Дело нужное, конечно, но не для меня».

Дальше можно было не слушать. Его копеечная зарплата, вечная борьба, неясное будущее всё это встало между ними невидимой стеной.

Проводив её молча до дома, он вернулся. Мать спросила, как прошло. Дима лишь махнул рукой.

«Ничего не вышло».

Катерина Фёдоровна вздохнула. Она и так не одобряла эту «внуковую» комедию.

«Сынок, я знаю, ты хотел помочь. Но нельзя вечно таскать на себе чужие надежды. Не все ноши твои».

Он сидел, опустошённый. Слова Марины напомнили, как далеко он от мечты, а тихий укор матери лишь усилил вину перед Лидией Семёновной.

На следующий день Дима вернулся к старушке. Попытался улыбнуться, но она сразу раскусила.

«Что случилось, внучек? Девчонка обидела?» спросила она мягко.

И он выложил всё о мечтах, о провалах, о том, как далеко ушёл от той жизни, о которой грезил. Лидия Семёновна слушала молча, кивала, а потом сказала:

«Любовь, Димочка, бывает разной. Не гонись за той, что лишь сверкает. Ищи ту, что согревает».

Потом достала потрёпанный альбом из тумбочки.

«Возьми. Это фото моего сына, Алексея твоего отца. Пусть будут у тебя. Мне они уже не нужны».

Голос её дрожал. Дима понял это прощание. Не только с ней, но и с его иллюзиями.

Дома он листал альбом. Со старых фотографий смотрел улыбающийся молодой человек Алексей, отец, которого он знал лишь по рассказам. Вдруг взгляд зацепился за групповое фото похоже, с институтского вечера. Среди лиц молодая женщина с лучезарной улыбкой. Дима замер. Это была его мать.

Кровь ударила в виски. Не может быть! Родители знали друг друга. Почему она ни разу не обмолвилась?

Вопросы роем закружились в голове. Нужны были ответы. Он вскочил и помчался домой.

На выходе из больницы его ухо уловило обрывки разговора у врачебной. Дверь была приоткрыта, и он узнал голос Андрея Павловича:

«да, дозу увеличим постепенно никто не заподозрит. Спишут на ухудшение. Наследство у неё хорошее, а этот «официальный внук» уже зубы точит».